Время клятвы [СИ]

— Мне нравится ваш оптимизм, — признался Эббот. — Наконец-то я вижу перед собою не старого, угрюмого, побитого жизнью ворчуна, а того самого легендарного, неунывающего Костоправа Рокуэлла! Люмора, золотко! По-моему, ты очень хорошо влияешь на нашего барона! И, раз уже зашла речь, не могла бы ты… — Он бросил короткий взгляд на жреца, наклонился к уху девушки и прошептал: — Не могла бы ты и на Полония так же хорошо повлиять? А то наша «августейшая» особа скоро совсем сплетётся разумом со своими скучными Богами и совершенно прекратит интересоваться чувственными женщинами!

Август как раз произносил последние слова молитвы, когда его прервал громкий смех Люморы. «Засранцы! — злобно подумал Полоний. — Никакого уважения к Богам! Смейся, смейся, ведьма, когда я раскрою твою шпионскую сущность, посмотрим, кто будет смеяться последним!»

— Вы уже закончили? — осведомился довольный Ирвин, увидев, как жрец, стиснув зубы, поднимается с колен.

— Глядите в оба! — бросил на это Полоний через плечо.

И маленький отряд спешно отправился дальше.

* * *

Мальчишка-оруженосец, на которого взвалили многочисленные котомки с провизией и амулетами, устало плёлся в самом хвосте. Как и остальным, ему было не по себе от того, что теперь вместо сатиров и некромантулов на них обрушился гнев Великих Богов. Это сулило одно из двух: либо скорую смерть, либо суровые испытания. В стародавние времена Дети Фера часто влияли на ход истории: когда люди возомнили себя расой господ и стали повсеместно придавать Богам человеческое обличие, над светлой Эйферией сгустились тучи, черней которых была, пожалуй, только сама Ночь. Атмос поднял жуткий ветер, и душераздирающий вой его хорошо запомнил каждый житель империи, где бы он ни находился. Грянул гром, заставивший все расы содрогнуться и в ужасе просить пощады, а вслед за тем гигантские статуи Богам, эти невообразимые колоссы, воздвигнутые гордецами не во славу Детей Фера, а лишь во имя собственного превосходства, в мгновение ока оказались сметены яростными молниями. С тех самых пор люди, эльфы, гномы, дворфы и гоблины больше не смели величать себя богоизбранными народами, смиренно признав, что Великие одинаково благоволят всем расам. Впрочем, это обстоятельство нисколько не мешало злым языкам толковать различные сверхъестественные вмешательства в пользу того или иного народа, высекая всё новые и новые искры межрасовой неприязни.

А такие искры никакими молниями уже не выкосить.

Вымотавшийся оруженосец был настолько слаб, что споткнулся о кочку и рухнул лицом в мох. Барон Рокуэлл заметил это, сделал знак остальным, чтобы они не ждали их, и двинулся к мальчишке.

— Ну что у тебя опять случилось? — сокрушённо вздохнул он.

— Мессир, простите! — испугался паренёк, неловко поднимаясь на ноги и подбирая котомки. — Я не хотел, правда! Просто я всё время думаю о том, что теперь будет с нами! И вспоминаю о бедном Коржике! А ещё я…

— Тихо! — внезапно шикнул барон.

— Мессир, простите, я просто хотел сказать…

— Заткнись! — процедил барон. — Не делай резких движений! Он за твоей спиной!

Оруженосец расширил глаза, медленно обернулся и увидел на пригорке в ста футах от себя большое крылатое существо с телом льва и головой орла.

— Грифон! — то ли восхищённо, то ли испуганно выпалил мальчишка. — Мессир!

— Заглохни! — отрезал барон, не отводя взгляда от полуптицы-полульва. — Пока я буду смотреть ему в глаза, не моргая, он ничего не сможет нам сделать! Бери пожитки и беги к остальным!

— А как же вы, мессир? — спросил оруженосец.

— А я и не таких выродков уделывал на войне!

Барон встал в боевую стойку, крепко стиснув в руках Меч Справедливости.

— Чего ты ждёшь? — прошипел он мальчишке. — Я не могу смотреть на него бесконечно!

— Я не оставлю вас, — уверенно ответил мальчишка, вынув меч из ножен. — Это я должен сразиться с ним и прикрыть ваш отход!

— Ты не справишься с Грифоном Пироса! Делай, что я говорю! — буркнул в усы Рокуэлл, покраснев от гнева.

Огненно-жёлтые глаза Грифона беспристрастно взирали на Рокуэлла, дожидаясь, когда соперник совершит роковую ошибку.

— Мессир, вам нужен ещё один меч! — не отступался мальчишка. — Позвольте мне остаться!

— БЕРИ ВЕЩИ И БЕГИ К ОСТАЛЬНЫМ! — Глаза барона от злости уже налились кровью. — Я ПРИКАЗЫВАЮ ТЕБЕ!

— Мессир, вы же сейчас моргнёте! — испугался оруженосец. — Вам надо отдохнуть! Позвольте мне вступить в поединок вместо вас! У меня большой запас… большой запас… ну… этой… ну, глазной жидкости!

Услышав эти бредовые аргументы, пульсирующий кровеносный сосуд в правом глазу барона понял, что с него достаточно, и лопнул, словно мыльный пузырь. Рокуэлл, вскрикнув, машинально зажмурился, а Грифон поднялся на задние лапы и издал торжествующий крик.

— Полудурок! — взревел барон, продрав глаза. — Бежим!