Время клятвы [СИ]

Тролль отвернулся. Гвардеец осторожно спросил:

— Тебя это… расчувствовало?

Томас тяжело вздохнул и вновь повернулся к Ирвину.

— Да, — наконец ответил он. — Всю жизнь я привык считать, что только тролли по-настоящему знают, что такое… несправедливость. Люди, эльфы, гномы и все остальные живут при свете Фера и Реф, пользуются милостью Богов, строят города там, где им вздумается, и делают всё, что захотят. Одним словом, не знают, что такое несправедливость! Много говорят о ней, и каждый примеряет её на себя, но на самом деле никто из них не знает! Маленькая женщина — Дора — уже с младых ногтей поняла, каково это — жить в мире, где тебе приходится прятаться! Где настоящие, а не выдуманные увечья значат гораздо больше, чем бессмысленные людские споры о правильном и неправильном цвете кожи, длине ушей или Верховном Боге!

Повисло молчание. Ирвин серьёзно смотрел на Томаса, понимая, что этот тролль намного умнее, чем он представлял.

— Теперь я… — замялся Томас. — Теперь я понимаю, что на поверхности все расы, опьянённые свободой и… чувством собственной правоты, сами создают себе большинство проблем! И насаживают несправедливость другим! Слушая из табакерки ваши бесконечные пререкания, я пришёл к выводу, что несправедливости, плодимой людьми на поверхности, гораздо больше, чем когда-либо существовало у троллей в городе под Горой! Наша ограниченность сплотила нас, а свобода выбора вас разобщила! И теперь, гвардеец, я боюсь лишь одного: когда я найду Путь в Царство вечной Реф, где все тролли живут на поверхности, я не хочу увидеть, как мои братья сеют между собою раздор и несправедливость, уподобляясь злобным людям, глупым эльфам, жадным гномам и скупым дворфам!

Ирвин чувствовал себя так, словно ему дали пощёчину. Томас между тем продолжал:

— Дора беседовала со мной до самого заката Фера. Она вспомнила, что так и не узнала, как меня зовут, и я ответил: «Томас!». Это было первое человеческое имя, пришедшее мне в голову. Так звали торговца, продавшего её родителям табакерку. Дора доверчиво делилась со мной всем, что знала сама, и я услышал о таких вещах, о которых даже и не помышлял. Она рассказывала обо всём очень просто и даже не удивлялась тому, что я задаю ей странные для обычного человека вопросы. Как живут люди в больших городах? Чем занимаются? Кому служат? Что происходит в мире? Почему эйферийцам так важно, что Фер — единственный Верховный Бог, а Бога Тьмы следует непременно презирать? Я задавал вопросы и получал на них совершенно неожиданные ответы. А когда Фер опустился за горизонт и на небе взошла Реф, я…

Томас запнулся и надолго умолк, чтобы перевести дух.

— Что-то произошло, да? — догадался Ирвин. — Когда она выпустила тебя из табакерки?

Тролль пристально посмотрел на гвардейца. В его больших жёлтых глазах читалась немая скорбь.

— Я убил её.

— Что?! — выпалил Ирвин. — Ты… Ты убил девочку, даже несмотря на то, что почувствовал в ней родственную душу?

Томас тяжело вздохнул.

— Это произошло случайно, Ирвин.

Тролль опустил взгляд и уставился в чернеющую пропасть.

— Я дал ей Слово Камня… Поклялся, что помогу… если с родителями что-нибудь случится… Ведь я знал, что их больше нет в живых… Я дал клятву о том, что позабочусь о ней и научу, как можно… жить с подобным недугом.

— Ты… хотел отвести её к своим? — спросил Эббот. — К троллям?

— Я… Я не знаю, что я хотел, гвардеец! Я дал легкомысленное обещание, сдержать которое уже не смог! Когда она открыла табакерку, я… Она же не знала, что я большой и грузный… А я… не знал, что табакерка каждый раз выкидывает в новом месте… В общем… Появившись в комнате, я случайно упал на неё и…

Кулаки тролля сжались от бессильной злости. Ирвин всё понял и лишь тихо спросил:

— Что ты сделал с телом?

— Положил его в табакерку, — ответил Томас. — Подумал, что она сможет помочь… Но это было бесполезно. Тогда я… Решил отнести Дору в табакерке по подземным переходам и… найти в ближайших горах Источник Жизни.

— Ты хотел воскресить её? Но ведь Источник Жизни не может…

— Знаю! — перебил Томас. — Но тогда я не понимал, что мне делать! И решил сделать хоть что-нибудь!

— Хорошо, — не стал спорить Ирвин. — Что было дальше?

— Они ждали меня, — вздохнул Томас. — Конечно, они меня ждали. Моё племя. Встретили в горах, когда я уже держал в руках Дору, чтобы напоить её из Источника. «Ты предал нас, — сказал один из троллей. — Мы знаем, что произошло в долине. И ты принёс маленькую женщину не для того, чтобы искупить свою вину перед нами». «Не для того, — покачал головой я. — Она заслуживает того, чтобы жить, как мы!». «Значит, ты отказываешься угостить ею своих голодных братьев. Ты стал таким же, как люди, тролль! Ты думаешь только о собственном брюхе!». «Пропустите меня к Источнику! — ответил я. — Я напою её и навсегда оставлю эти края!». Но они лишь усмехнулись и сказали: «Мы не дадим тебе подойти к Источнику. Отправляйся в позорное изгнание и навсегда запомни то, что совершил».

— И ты просто ушёл? — спросил Ирвин.

Тролль опустил голову. Грустно кивнул: