Время кобольда (СИ)

Нетта подошла сзади, обняла меня, скрестив руки на животе и положив подбородок на плечо. Сердце моё дало сбой и заколотилось быстрее. До сих не могу привыкнуть.

– Ладно, вы повергли мою неспособность принять неизбежное. Я выберу.

– Нетта, спасибо! – воскликнула Настя. – Ты почти превратила моего отца в человека. Как в кино – «Красавица и Чудовище», второй сезон, версия Тима Бёртона. Итак, отец, внимательно слушай и не говори, что не слышал. Воспитанники скинулись карманными деньгами, вышло немного, но Клюся добавила. Выпускники собрали побольше, им Кобальт выплатил, наконец, компенсацию, теперь они могут до конца дней своих плевать в потолок, и благодарны тебе, что не в крышку капсулы. Антонина хотела внести в общий котёл какую-то сумасшедшую сумму, она на тебя после возвращения Виталика чуть не молится. Еле отговорили.

– Молодцы!

– Не отвлекайся. Городская администрация выделила зал, так что на аренду тратиться не придётся.

– Они же терпеть меня не могут!

– Непублично – да. Но им проще улыбаться и махать, чем объяснить, за что именно. Ты же теперь фигура почти мистическая. Итак, на зале мы сэкономили, что высвобождает нам ещё…

***

Я слушал её рассуждения и смотрел, как она смешно, совершенно по-матерински, сдувает прядь с носа. Я балдел от запаха волос Нетты и от того, что её острый подбородок так ощутимо давит мне на плечо.

– …Лайса скидываться не стала, сказала, что у неё для тебя отдельный подарок будет. Эй, ты слушаешь?

– Лайса. Подарок, – послушно повторил я.

Лайса на меня в глубокой парадоксальной обиде, характерной для женщин, которые получили, что хотели, только чтобы понять, что хотели не этого. Иван пришёл в себя. Иван ушёл от неё. Сел в автобус – и только его и видели. Мне он тоже спасибо не сказал, но мне и не надо. Спасибо надо говорить Фигле, она теперь, как сама шутит, «при мёртвой воде буфетчица».

– Микульчик тоже сам по себе. Он только хихикает и подмигивает, это вообще нормально, пап?

– Это примерно ноль семь сухого, не обращай внимания.

– А по нему и не понять!

– Талант, что тут скажешь. Не то, что я.

– Ты тоже довольно убедительно притворяешься, не скромничай. Но я всё равно в курсе.

– Прости.

– Ничего, я смирилась с психопатическим отцом-нарциссом. Переживу и отца-алкоголика.

– Настя! – укоризненно сказала Нетта.

– Ладно-ладно, это наша семейная шутка. Не надо его защищать от меня, я не кусаюсь.

***

Настя немного демонстративно не включает Нетту в понятие «семья». Марту, с которой мы развелись и живём врозь, включает. Ходит в гости, гуляет с ней и Михой, общается, обсуждает меня, у них постоянно общие активности. С Неттой – ровно, благожелательно, отстранённо. Может быть, потому что Марту я не люблю.

Наш наконец-то состоявшийся развод не отнял, как это бывает, а вернул Михе семью. Теперь у него есть мать, с которой он живёт в городе, и есть «Макар», в который он бежит играть и общаться. Со мной и с Ксюшей. Она хорошая девочка и его ровесница, хотя выглядит старше. Девочки быстрее растут. Нетту он принял как данность, наверное, потому что она была рядом всю его жизнь. Её больше нельзя пробежать насквозь, зато у неё можно сидеть на коленях.

– Нетта, как мы теперь? – спросил я тогда, держа за руки и боясь отпустить.

– Теперь я могу сказать, что люблю тебя. А ты можешь решить, что тебе с этим делать. Я не исчезну, если ты от меня откажешься. Я исполнила «мечту Пиноккио» – я настоящая девочка. Больше поплачу – меньше пописаю.

– Не могу обещать, что тебе никогда не придётся плакать, я токсичный мудак. Но точно не по этому поводу.

С тех пор мы вместе. Все это как-то приняли, кто легко, кто не очень. Клюся, например, долго молчала и избегала меня. Но однажды пришла.

***

– Скажи мне, Аспид, – спросила девушка, – только честно. Ты правда теперь Ископаемое Древнее Говно, типа Балия? Дошутилась я, дразня тебя старикашкой?

– Не знаю, Клюсь. Я не стал старше, не стал умнее, определённо не стал более приятным человеком. Я даже пить меньше не стал. Просто разменял немного себя на немного боли.

– Немного?

– Ладно, довольно много, – признался я.

Теперь я снова вижу сны. Но не рад этому. Там ко мне серыми вспышками флешбэков возвращается память Кэпа. Того, что застрелился в безумной замкнутой топологии пространства, созданного из моих подавленных воспоминаний и непережитых комплексов. Слепка с меня, который создательница «Кобальта», гениальная Сону Сэкиль, сняла капсулой и отправила искать мёртвых родителей, а он взял да и утонул в своих проблемах. Да так глубоко, что утащил и тех, кто за ним пришёл. Я всё-таки сильный фиктор.

И да, это больно.

– Знаешь, в боли главное не интенсивность, а регулярность. Так что мне почти не стало хуже.

– Зато у тебя теперь есть Нетта, а у меня нет тебя.

– Я вот он, Клюсь.

– Не клюськай! Ты лишил меня удовольствия называть тебя паршивым старикашкой, обломщик! Потому что это стало похоже на правду!

– Извини, возраст берёт своё.

– Ладно. Я на вас зверски злилась.

– Я догадался.

– Знаешь, для меня это тоже была коробка Шрёдингера.

– Что?