Время колокольчиков

с беспартийной любовью Иванны, только что вышедшей из тюрьмы, к "желтым ботинкам", и анархическим материализмом ЗЕБР:

Дни пролетают, а годы бегут,
Одни умирают, другие живут,
И все почему-то никак не поймут,
Куда после смерти они попадут. Как будто проблемы другой не найдут.

Лидер ЗЕБР, врач-психиатр Олег Ухов, интересовался земными проблемами: например, он довольно четко сформулировал отношение к тем, кто посадил Иванну, Женю Морозова, Лешу Романова.

На небосводе вспыхнут звезды, как огоньки иллюминаций,
Под эти праздничные грезы займутся люди мастурбацией.
На избирательном участке получат нужные проценты,
Отложат в сторону бумажки потенциальных диссидентов.

Впрочем, в этом отношении он был вполне солидарен и с верующим Шевчуком, и с отчаянной челябинской группой БЭД БОЙЗ, наложившей свои размышления о советской истории, а точнее — зарифмованную брань в адрес партии, милиции и торговых работников, на простенький электронный мотивчик. Этот альбом они выпустили в свет с посвящением "ОБЛАЧНОМУ КРАЮ и ДК".

Благодаря независимым журналам в рок-движении достаточно рано сформировалось менее экстремистское, чем политические лозунги БЭД БОЙЗ, представление о том, как правильно организовать жизнь в самой рок-музыке и вокруг нее. На страницах "Урлайта" эти простые предложения оформились окончательно: разрешить петь все, кроме того, что прямо запрещено законом ("на Конституцию, на руководящую роль партии и прочее мы не замахиваемся" — пояснял тактичный Яхимович), отменить "литовки", разрешительные удостоверения и прочие бюрократические извращения, ликвидировать монополии в концертном деле, дать возможность музыкантам получать за свой труд вознаграждение не по "тарификациям", установленным чиновниками, а по договоренности с заказчиком — в том числе и процентные отчисления за тиражирование фонограмм. Впрочем, в 86-ом году большинству было так же трудно поверить в реальность этих предложений, как в воссоединение Германии. Их рассматривали скорее как приятную интеллектуальную игру. И тем не менее кое-где на местах они начали очень робко воплощаться.

Tов. Берия вышел из доверия

Чуть ослабел карательный пресс — и молодые директора клубов, комсомольские и профсоюзные администраторы попытались восстановить нормальную концертную деятельность под видом "танцев" и "вечеров отдыха", приглашали группы с "не по инструкции составленными" или откровенно поддельными документами.

Вдохновленные первыми же намеками на оттепель, музыканты ринулись из явочных квартир на сцену. Д. Яншин сформировал из аморфного музыкально-дискуссионного клуба, именовавшего себя "группой ДК", дисциплинированный концертный состав и назвал его в честь любимого журнала — ВЕСЕЛЫЕ КАРТИНКИ. Смелый совхоз имени Моссовета предоставил им репетиционную базу. Не поддержал инициативу Яншина только барабанщик ДК, которому было лень ездить за город на репетиции — тогда Дима взял на его место более техничного В. Кузнецова. Этот производственный конфликт будет иметь серьезные политические последствия…

В Ленинграде, если помните, постоянную альтернативу так называемому рок-клубу составлял лучший "писатель" в стране Андрей Тропилло. Но, в отличие от московских рок-диссидентов, он не вступал в шумные конфликты и избегал политических деклараций — просто записывал альбом за альбомом. И воспитывал молодых музыкантов: его отрытиями в 1986 году стали ТЕЛЕВИЗОР и НОЛЬ. "Когда мы начинали заниматься в студии Тропилло, — вспоминает "Дядя Федор" Чистяков, лидер-баянист группы НОЛЬ, — мы и играть-то ни на чем толком не умели"* (*Бурлака А. Рок-н-ролл на баяне. Молодой коммунар (Тула). 23.02.1988.). Хотя вряд ли Тропилло учил виртуозного баяниста Чистякова обращению с инструментом. Он генерировал принципиально новые идеи ни на что не похожих групп. Но анонимная магнитофонная популярность не удовлетворяла его молодых учеников. И вот филолог Михаил Борзыкин, начинавший со своим ТЕЛЕВИЗОРОМ в добропорядочно-позднегребенщиковской манере, на фестивале 86-го года вдруг предложил собратьям по жанру:

Выйти из-под контроля, выйти и петь о том
Что видишь, а не то, что позволят…