Время колоть лед

Но однажды родители пришли на соревнования, где я получила первое место в списке, что в фигурном катании означает провал: лучшие идут последними в списке, а худшие – первыми. Родители всё сразу поняли. Причем, представляешь, я еще пыталась втереть маме с папой, что первое место в списке – это круто, они просто не понимают. Но всё было безнадежно, это было видно по их лицам.

Поговорили с тренером и выяснили, что я почти год не ходила на тренировки. Больше всего родителям было обидно, что они на это фигурное катание целый год тратили огромные, по меркам нашей семьи, деньги, выбрасывали их, выходит, на ветер. На этом всё кончилось. Больше меня никто заставлять не стал. Было стыдно.

ГОРДЕЕВА: Авербух про это ничего не знает?

ХАМАТОВА: Я не стала его травмировать. Просто вежливо отказалась: скоро я начну сниматься у Лёши Германа в “Бумажном солдате”, в съемочном графике конькам нет места. А пока я в отпуске, готовлюсь к съемкам и не собираюсь приезжать тренироваться. Я сижу в Казани на даче у мамы с маленькими Асей и Ариной, стараюсь проводить с ними как можно больше времени, потому что впереди – долгие съемки. К тому же мне предлагают кататься на коньках в эфире Первого канала! Страшно делать то, в чем ты не слишком силен, на такую огромную аудиторию. Ну и потом – проект длится полгода. У меня такого количества времени нет. Всё это, примерно в такой последовательности, я и пересказываю Авербуху. Он вроде бы соглашается. Мы прощаемся.

Но буквально следом мне звонит Дина Корзун. Она слышала, меня зовут на Первый канал кататься на коньках? Но ведь это такой проект, от которого не отказываются, это может помочь нашему фонду стать известным всей стране, это очень важно! Я Дине отвечаю что-то вроде: “Если это так важно, иди сама и катайся”. А Дина спокойно соглашается: “Да-да. Конечно, я пойду! Я буду кататься в следующем сезоне. А ты, пожалуйста, иди и катайся сейчас”. Я в недоумении вешаю трубку.

Но этим дело не заканчивается. Через час звонит Галя Новичкова и подробно объясняет, как это важно для врачей и того дела, что они задумали. Она очень просит, чтобы я согласилась на предложение Первого канала, ведь тогда мы сможем ставить условия: я буду кататься в майке “Подари жизнь”, мы станем показывать реквизиты фонда по телевизору, будем рассказывать о детях, собирать деньги. Это, говорит Галя, потрясающий пиар-шанс для фонда, который не даст никому о нас забыть.

Короче говоря, Илья Авербух – гениальный менеджер. Поняв, что со мной каши не сваришь, он решил зайти через Дину и Галину, чтобы возможности увернуться у меня не было: я же ответственна за фонд, это – дело моей жизни, как я могу отказаться помогать? И я соглашаюсь, мы с Авербухом договариваемся, что я начинаю кататься, катаюсь до октября, когда у меня начинаются съемки у Германа, а в октябре получаю в “Ледниковом периоде” плохие оценки, ухожу с проекта и уезжаю сниматься в “Бумажном солдате”. Таким был мой вроде бы умный и холодный стратегический расчет.

Всё пошло не совсем так, едва я оказалась внутри проекта и познакомилась с Ромой Костомаровым, который готовил меня как на Олимпиаду, не меньше, и никак не реагировал на мои отговорки, что это же всё несерьезно, это фейк, для зрителей я – надевший коньки медведь. Всё было очень-очень серьезно, проект был наполнен фантастической энергией творчества. И это захватило меня настолько, что я забыла о своей стратегии. И совершила ошибку: чтобы меня выгнали с проекта, надо было кататься плохо. А с Костомаровым “плохо” – не получалось. Да и не хотелось.

Приближались съемки. Мы сделали с Ромой несколько прекрасных программ, после которых мне надо было уезжать. И тут вдруг выясняется, что никто меня не собирается отпускать, потому что рейтинги – неотменяемая вещь. Вся надежда оставалась на Германа, который должен был сказать: “Ребята, извините, у нас деньги, контракт и всё прочее. Отпустите артистку на съемки”. Но “Бумажный солдат” был отчасти и проектом Первого канала. И с Лёшей Германом, видимо, кто-то поговорил. И Лёша сказал: “Хорошо, никаких проблем нет. Пусть она продолжает участвовать в проекте, пусть катается. В свободное от кино время”.

Задним числом я понимаю: когда все ударили по рукам, найдя выход из ситуации, никто не подумал о том, как это будет технически организовано. Да и вообще, как это будет. Никто не хотел ни от чего отказываться – все покивали друг другу, не вдаваясь в детали. На деле же всё выглядело так: в те несколько дней, когда я прилетала в Москву помыться из Нижнего Баскунчака, а это такое место – во всех смыслах слова на краю земли, – где снимали “Бумажного солдата”, мне приходилось мыться очень быстро, чтобы потом, не теряя ни минуты, не имея возможности выдохнуть или обнять детей, бежать на лед, где за несколько дней, забыв, что я не каталась месяц и с трудом вспоминаю, каково это – стоять на коньках, выучивать сразу несколько программ для нескольких передач. Для сравнения, у тех, кто катался в нормальном режиме, на подготовку каждой программы уходила неделя.