Время контакта (СИ)

Взвод жандармов приводил себя в порядок: считали убитых, оказывали помощь раненым. Лен отыскал сержанта и стал ему докладывать. Дик не стал подходить к командиру, а наблюдал издалека. И чем дольше Осборн докладывал, тем все краснее становилось запыленное лицо сержанта, тем длиннее становились многообещающие взгляды, бросаемые сержантом в сторону Писаря. Наконец сержант не выдержал и рявкнул:

— Писарь ко мне, бегом!

Дик вздохнул и потрусил к сержанту. Не успел он вытянуться по стойке смирно и доложить о прибытии, как что-то темное и тяжелое прилетело ему в голову, взорвалось и свет погас. Очнулся он из-за того, что сержант тряс его за воротник и орал в лицо:

— Это правда сволочь, что тебе местные наркоманы дороже наших ребят, дороже присяги, признавайся сволочь.

Дик чувствуя, как вместо левого глаза у него наливается огромный болючий желвак, нашел силы вымолвить:

- Нет сэр, это не правда. Я верен присяге и Уставу. Согласно присяге, - дальше Дик напрягся, но вспомнил и процитировал: - «я будучи воином жандармерии клянусь бороться с преступностью и защищать гражданское население от нарушителей закона».

— Присягу ты давал Великому Сатрапу, а эти гражданские не наши, да и не гражданские вовсе. Вон одна бабка сколько военных дронов на нас натравила. А ты ради них принес в жертву четверых наших! И еще семеро раненых. И все на ровном месте! не понятно ради чего! Я отдаю тебя под трибунал! Осборн, арестовать его и передать комендантской роте!

Лен ловко содрал с Пекаря защитный костюм, отобрал оружие, скрутил ему руки его собственным ремнем и повел к обосновавшейся, недалеко от жандармского взвода, усиленной армейской роте, пришедшей им на помощь.

Вернувшись он поинтересовался у Рубенса, где его будут судить, предположив, что это произойдет на Тау-Кита.

— Ничего подобного, - возразил Рубенс, — зачем его еще куда-то тащить, здесь расстреляют, по решению полкового суда.

Суд состоялся через неделю, на борту десантного транспорта. В тренажерном зале, за большим столом, уселись полковник Эверид, капитан Грейс и лейтенант Апре. Перед ними в небольшой клетке сидел Писарь.

— На основании показаний сержанта Вейса и рядового Осборна, вы согласно Военному уложению Империи обвиняетесь по трем пунктам, а именно, — Апре полез в планшет и наводящем тоску монотонным голосом зачитал, — Вы обвиняетесь в неисполнении приказов непосредственного начальника, предательстве в военное время и умышленном убийстве двух и более военнослужащих Центрально галактического Союза во время боевых действий. Каждый из трех пунктов предусматривает только один вид наказания: смерть. Правда разными способами: первый и третий пункт смерть через расстрел, второй пункт, в зависимости от тяжести вины, предусматривает от повешения до четвертования. По этим статьям не предусмотрено смягчение вида наказания, предусмотрено только смягчение способа наказания. Подсудимый, встаньте Вам понятны пункты обвинения? — Апре посмотрел на Дика.

Суд продолжался не более часа. Решающими для вердикта стали еще раз озвученные показания сержанта и Осборна. Сержант рассказал, что ему показалось странным стремление Писаря выдать действия Хелен Браун за игру, хотя в результате ее так называемой «игры» было ранено, правда легко не менее пяти бойцов взвода. Сам Писарь в бою у дома Браун не участвовал, а находился около ее саркофага. Хотя то что он описывал, находясь якобы в «игре» Хелен Браун, очень было похоже на то, что реально происходило в бою. К сожалению сержант не готов был дать однозначную оценку действий или бездействия Писаря как переход на сторону врага или предательства:

— Ваша честь, — сержант, обратился к председателю военно-полевого суда, — мы впервые столкнулись с такого вида противником, который якобы, если верить Писарю, ведет атаки из виртуальной реальности, поэтому насколько это возможно, я не могу оценить, а значит не могу оценить насколько рассказ Писаря о том, что он делал во время атаки на нас у дома Браун, правдив. Я за свою службу повидал многое и скажу, что в жизни может, случиться всякое, и как командир я должен это учитывать в своих действиях. Но если говорить о фактах, то во время этого боя, Писарь находился в обездвиженном состоянии у саркофага Браун. Что же касается задания по выведению из строя энергостанции, то оно было выполнено в установленные сроки, хотя согласно рапорту старшего по группе Осборна, оно могло быть выполнено на десять минут раньше.

К сожалению, личные средства контроля в условиях защищенной энергостанции не функционировали. Но промедление, если оно было, стоило жизни моим людям, поэтому я и передал дело в военно-полевой суд.

Давая показания, Лен не стал ничего утаивать и рассказал все как было. От себя он добавил только свое крайнее возмущение, тем что Писарь отдал предпочтение какой-то не внятной возможности спасти чужих и пожертвовать своими.

— Такое отношение, прошу прощения, Ваша честь, если я влезаю не в свое дело, — закончил свою речь Осборн, — безусловно должно быть строго наказано, возможно даже смертью.