Время красного дракона

— Я к вам приходила, просила братика освободить. А вы мне еще посоветовали кой-что продать.

— Да, да! Вспомнил! Ну и как — продали?

— Нет, я бы хотела вам продать. Я даже за бесплатно продам, если братика отпустите. Или вы его уже освободили?

— Нет, не освободили. Я его только что допрашивал. Оказывается, он серьезный преступник. Наверно, его расстреляют. Но я постараюсь что-то предпринять для вас, — весело врал Рудаков, намереваясь встретиться с дурочкой.

— Приходите в десять вечера в Шанхай к Журавлиному колодцу, — предложила Груня. — Это возле Черного рынка.

— Хорошо, приду, — согласился Рудаков.

Веселый лейтенант Рудаков был жизнелюбом, он даже записывал в блокнот всех девок, с которыми переспал. Список давно перевалил за сотню, лейтенант сбился со счету. Вот и еще одна появилась. Почему не воспользоваться приятной возможностью? Девочка очень даже милая. После будут, конечно, слезы. Но слезы не по утраченной невинности, а по расстрелянному братику. Однако из этой ситуации легко будет выкрутиться. Мол, не удалось ничего сделать. Можно будет и всплакнуть вместе с ней.

Рудаков ожидал вечера с нетерпением. Волновалась и Груня. Бадья Журавлиного колодца покачивалась от ветра, поскрипывала железной цепью. Вечерний сумрак загустел над городом, опустели тропинки Шанхая. Груня ходила возле колодца:

— Придет ли Рудаков? Может, он опять пошутил?

Но лейтенант пришел.

— Добрый вечер, мадмуазель. Простите, забыл, как вас зовут?

— Груня.

— Итак, милая Груня... Где мы с вами проведем вечер?

Рудаков по-особому ласково и нежно взял Груню под локоток.

— Может для начала в ресторан?

— Я приготовила хороший ужин сама.

— У вас есть, мадмуазель, квартира.

— Я остановилась у одной благочинной старушки.

— А выпить чего-нибудь найдется?

— Коньяков нет, но есть бутылка водки, настойка домашняя.

— Прекрасно! В какую сторону пойдем?

— Сюда вот, — указала Груня на вертеп Манефы.

— Сюда? Вы знакомы с Манефой?

— Нет, она на вокзале искала квартирантов. Я встретилась с ней случайно. Она берет не так дорого. Очень благочинная, набожная бабушка.

— Я бы не сказал этого, мадмуазель. Не советую в следующий раз останавливаться в этом месте.

— Почему?

— Темная личность, спекулянтка, ворованными вещами приторговывает.

— Она уехала на неделю в гости к родственникам, оставила дом на меня. И соседка присматривает.

Кобель был закрыт в конюшне вместе с осликом, поэтому Груня и Рудаков прошли в дом спокойно. Над печной трубой бани струился дымок.

— Баня топится? — спросил Рудаков.

— Да, баньку я натопила. Желаете попариться?

— Нет, не терплю русских бань, предпочитаю ванную, душ.

— А я без бани жить не могу, люблю попариться — с веником.

— О, стол уже накрыт! — удивился Рудаков обилию закусок и графинчиков.

— Садитесь, выпейте, покушайте, отдохните.

Рудаков за день изрядно проголодался, и в столовой был «рыбный день». А его от рыбы всегда тошнило. И он уже настроил себя на ресторан, где намеревался подпоить глупую девчонку. Поэтому Рудаков быстро ополоснул руки под умывальником на кухне, прошел в горницу, сел за стол.

— Выпьем за доброе знакомство, за дружбу! — разлил он водку по чаркам.

Груня сняла с гвоздя махровое полотенце:

— Вы садитесь, выпейте, покушайте хорошо. А я пока в бане попарюсь. С дороги я, с поезда, грязная.

— Добро, Груня. Только долго не плескайся, побыстрей там.

Когда Груня вышла во двор, лейтенант выпил для бодрости чарку водки, закусил скользким груздочком, оторвал ногу у поджаренной курицы и съел ее с жадностью. Бдительности Рудаков не потерял. В доме Манефы могла быть и засада. Лейтенант заглянул под кровать, вышел на кухню, огляделся. Над русской печкой и полатями висели сатиновые цветастые занавеси. Рудаков изготовил к бою пистолет, отдернул полог над печкой. На него заурчал зло большой черный кот, сверкнув зелеными огоньками глаз. На полатях лежали тулуп и две пары подшитых валенок. Пимы были набиты зелеными помидорами, для дозревания, покраснения. Однако чутье подсказывало: проверь!

Рудаков, стоя на лавочке-скамейке, вывалил помидоры из одного валенка на печку. И пошарил рукой в пустом валенке. Ничего подозрительного не было. Из второго пима помидор выкатилось вдвое меньше. И выпали три пачки денег в банковской упаковке. Удалось извлечь и еще одну пачку сотенных. Лейтенант глянул на номер верхнего банковского билета. Память у него была профессиональная. Так и есть — деньги из ограбленной сберкассы! Вот это удача! Что же делать?

Лейтенант сунул одну пачку денег в карман брюк-галифе, остальные положил обратно, замаскировал помидорами, как и было. Пачечку деньжат он решил присвоить. Остальные можно завтра изъять при обыске. Ну и бабка Манефа! А насколько причастна Груня к ограблению сберкассы? Для чего она привела меня сюда? Для того чтобы убить? Или по наивному стремлению освободить братика? Скорее — второе! Игра получится интересной. Я с ней пересплю, а завтра арестую ее вместе с Манефой. Надо выведать, куда уехала ведьма, к каким родственникам.

— Все хорошо, прекрасная маркиза! Все хорошо, все хорошо! — пропел лейтенант, возвращаясь в горницу.