Время Красной Струны

— А он может, — спросила Инна. — Днём-то?

— Может, — по-деловому пообещал я.

И мы перебежали от столовой к кустам центральной аллеи. На наше счастье никому не пришло в голову обернуться.

— Эй, — раздалось сзади, — меня подождите.

Этот голос я бы узнал из миллионов. К нам спешила Эрика Элиньяк.

— Как тебя в отряд не увели? — раскрылся мой рот.

— Отпросилась, — мило улыбнулась Эрика. — Сказала, хочу порисовать.

Ну, разумеется, в четвёртом отряде воспитатель — парень. Сутулый, рябой, а тоже видать на Эрику глаз положил. И чего это на красивых девчонок исключения сыпятся со всех сторон? Мысленно возмущаясь, я пробирался за кустами вслед за вторым отрядом. Эрика и Говоровская не отставали.

Второй отряд если и собирался в поход, то не сегодня. Он остановился прямо за лагерными воротами. Вернее, его остановили. Двухшереножный строй перекрыл дорогу, а длинные пальцы с фиолетовыми ногтями выволокли Борьку и развернули его лицом к народу.

— Вот он, — звучный голос Электрички заставил трепетать даже листву на деревьях. — Любитель шататься за пределами лагерной территории. Ну, Борис, может быть ты объяснишь, почему уже второй раз покидаешь лагерь.

— Я ведь возвращаюсь, — бубнил Борька.

— Ещё бы ты не вернулся, — холодно улыбнулась Электричка. — Но мы сейчас не об этом. Ты пренебрегаешь установленными для всех правилами.

Борька промолчал.

— Хорошо, — внезапно смилостивилась директриса. — Давай, по-взрослому. То есть, о причинах. Тебя уже не устраивает отведённая площадь. Почему?

— Скучно, — пробормотал Борька. — Три деревца, да физкультурная площадка. Всё исхожено, да исписано. То ли дело в лесу…

— Значит, пока все находятся в лагере, ты предпочитаешь лес, — улыбка Электрички раздвинулась шире, а Борька поёжился. — Как ты думаешь, твои товарищи тоже предпочли бы лес играм на спортивной площадке?

— А то! — мечтательно блеснули Сапковские глаза.

— Вот это мы сейчас и проверим, — улыбка превратилась в оскал хищника. Второй отряд напра-а-аво! Борис предлагает нам оценить красоту мест за пределами лагерной территории. Поэтому уместной будет пробежка по окрестностям. Пять кругов вдоль забора бегом марш!

— Че-е-его-о? — протянул неизвестный, но весьма тормозной голосок. Несчастный Борька скукожился от злющих взглядов, пронзивших его из строя.

— Я сказала, пять кругов, — с таким тоном мог поспорить только бульдозер. И самые послушные робко побежали вдоль забора, следом потянулась общая масса и уж потом, сами удивляясь своему решению, погнали те, кому обычно на всяческие приказы наплевать.

— Зачем же так? — удивилась воспитательница, когда кусты сомкнулись за последним из бегунов.

— Запомни, Верочка, — жёстко сказала Электричка. — Предупреждать можно только один раз. Сапко предупредили, а он не понял. Тем, кто не понимает, лекции о пользе дисциплины читать бессмысленно. Вы можете два часа изголяться перед пареньком с хитрыми глазками, а он не запомнит ни единого слова из вашего потока красноречия. Он если и не примется мысленно ржать над вами, то уж о своём помечтает основательно. И нарушит правила, как только ему представится возможность. Слова бесполезны, но не стоит забывать о воспитательной роли коллектива. Не этот паренёк должен, захлёбываясь от смеха, рассказывать, как ловко он провёл воспитателя. Нет, нет, отряд, весь отряд должен объяснить ему, что он это сделал напрасно.

— Ну, это вряд ли, — скептически поджала губы Верочка. — Они все ничуть не лучше. Такие же нарушители. Думаю, не один Сапко убегает за лагерную ограду. В принципе, они все за свободу от приказов и указаний.

— Вы так думаете? А давайте поглядим, что останется от нарушителей после пяти кругов, — холодно сказала Электричка. — Уверена, когда наше мероприятие подойдёт к концу, найдётся немало желающих объяснить Сапко всю неприглядность его поступка. И объяснят так, что он запомнит надолго. В следующий раз Сапко хорошенько подумает, а стоит ли вообще выходить за ограду до конца смены.

— Ходу, — прошептал я. — Электричка тут застряла. Я бы пять кругов и за час не обежал. Говоровская, — Инна вздрогнула, — остаёшься здесь. Если Электричка вздумает отлучиться, ты должна предупредить нас, — глаза Инны налились печалью. — Ты сама подумай, — зашептал я, — если Электричка застукает нас, обшаривающих её особнячок, то пятью кругами мы не отделаемся.

И я развернулся, стараясь больше не смотреть в глаза Говоровской.