Время крови: Дикий север: 1765-1922 гг.

Когда Маша вышла из избы, небо было покрыто мелкими белыми барашками, умиротворённо светило солнце. Дул ветер и доносил с озера шум воды. Иногда тявкали собаки, отгоняя друг друга от брошенных им подачек. Где-то за оградой стучал топор. Сквозь растворённые ворота виднелись люди, тащившие лодки к воде. Два стоявших перед кузницей казака бранились со злобой, без всякой причины, очевидно спросонок. Несколько Чукчанок, одетых в грязные комбинезоны из кожи, волочили куда-то по земле оленьи шкуры и лениво переговаривались, одна из них спустила одежду с плеч, и Маша видела, как лоснилась на солнце спина дикарки. Посреди крепости мирно курились угли двух костров, над которыми висели чёрные от копоти котлы.

Иван Копыто сидел возле перевёрнутых вверх дном длинных лодок и водил точильным камнем по лезвию ножа. У его ног лежала крупная псина и виляла хвостом, обгладывая кость. Туземцы, раздетые до пояса, занимались починкой стрел, сидя неподалёку от Ивана и перебрасываясь с ним иногда какими-то фразами. Иногда они смеялись над чем-то и хватались за лохматые головы.

– Иван! – позвала Маша, завидев следопыта, и поднесла руку к глазам, закрываясь от солнца.

Он поднялся и молча подошёл к ней, пряча нож в кожаный чехол. Его лицо сильно заросло с тех пор, как Маша видела его в последний раз.

– Вы не заняты сейчас? Не согласитесь ли вы сопровождать меня? Я хотела бы сходить к тому месту, где был сожжён тот шаман, помните? – Девушка опустила глаза, смутившись своей просьбы.

– Хвост Росомахи? Зачем вам это, сударыня? – Следопыт запустил руки в свою шевелюру и поскрёб пальцами.

– Мне надо посмотреть… побывать там… Я не знаю, не уверена… – Маша неопределённо взмахнула руками. – В голове моей что-то странное происходит. Меня тревожит этот старик. Ведь он приходил ко мне зачем-то, он сказал, что рад был увидеть меня… Что означают его слова?

– Рано или поздно это откроется.

– Но что откроется? Не страшная ли какая-то вещь? – Девушка сложила испуганно руки на груди. – И как я пойму?

– Поймёте. Как только увидите нечто такое, о чём раньше и помыслить не смели, так и поймёте. Ведь он пришёл к вам, Марья Андреевна, будучи уже умершим. Разве не так? И разве этим самым он не вселил в вас уверенность в том, что мир наш не так прост, как казался вам прежде?

– Так, конечно, так, – закивала она с готовностью. – Это и пугает меня. Ведь вера моя в Господа всегда была сильна, непоколебима. Но, стало быть, чего-то не хватало во мне, какой-то изъян имелся в сознании. Верить-то верилось, однако ощущать потусторонний мир и принимать его всем существом… Нет, этого я не могла и не могу по сию пору. Видно, это лишь думалось, что он есть, загробный мир, только в мыслях… В действительности ж я, получается, мыслила о нём как о сказке, как о вымысле… У вас тоже так?

– Я не раз видел, как душа возвращалась в мёртвое тело, сударыня, – спокойно ответил Иван.

– Не может быть! Как же так?

– Шаманы знают, как это сделать.

– Но разве это возможно? – Маша всплеснула руками. – Разве… Ведь только Господь наш Христос мог положением рук воскресить умершего. А шаманы… Это просто чародейство какое-то, дьявольское колдовство…

– Не понимаю, что заставляет вас думать так, Марья Андреевна. Ничто не способно существовать в этом мире, если оно не сотворено Всевышним. – Иван задумался. – Если у шаманов есть сила поднимать немощных и возвращать к жизни умерших, то эта сила дана им Богом, и только Богом. Ничего и никого больше нет вокруг нас, кроме Создателя.

– Но дьявол?

– Если он и есть, сударыня, то он лишь одна из многих сил, которыми управляет Бог. Потому как ежели дьявол не есть часть Бога и существует в противоборстве с Господом, то выходит, что Бог не всемогущ. А с этим я уж никак не могу согласиться.

– Но все эти шаманы, – заговорила Маша после некоторого раздумья, – они произносят, я слышала, заклинания, исполняют колдовские песни… Что это?

– Это их молитвы. Не спешите судить об этом, Марья Андреевна. Я полагаю, вы многое ещё откроете для себя.

– Хорошо, пусть так… Но мне не терпится… Итак, вы пойдёте со мной? Давайте пешком, – предложила Маша. – Я хочу прогуляться. И мы сможем поговорить спокойно.

– Разве у вас нет более достойного собеседника?

– Достойного? – Она пожала плечами. – Это такое понятие… Знаете, сударь, я ведь и впрямь поначалу видела в вас просто дикаря, не ужасного, не опасного, но всё же дикаря… Эта одежда, ножи, кличка, ваш приёмный отец… И вы тут всё знаете, а я не понимаю ничего. И вот вдруг я подумала: я здесь хуже самого необразованного человека, и ни моё происхождение, ни мои деньги не помогут мне на этой земле… А вы… Вы умеете читать следы на земле, распознаёте дорогу по звёздам… Я с трудом выучила немного по-французски, но изъясниться на нём не смогу. Вы же запросто беседуете с Чукчами и с Коряками на их наречиях. Так кто же из нас двоих образованнее? Как только ко мне пришло это, я не перестаю задаваться вопросом: чем определяется степень нашей образованности?

Маша взяла Ивана за руку.

– Вот я уже без боязни касаюсь вашей ладони.