Время крови: Дикий север: 1765-1922 гг.

– Надеюсь на то, – отозвался следопыт, – Марья Андреевна, поди, уж на ногах не держится из-за всего, что с нею приключилось. Отдых ей нужен. А Кытылкот… Думаю, что у него нет ничего дурного на уме…

Прошло не более получаса, и Иван воскликнул:

– Вон они! Должно быть, они. Лодка на берегу, люди какие-то возле леса… Греби к берегу!

Иван Копыто оказался прав. На берегу их встретили, держа в руках луки и копья, люди Кытылкота. Чукчи вели себя настороженно, готовые вступить в бой, если на то будет нужда. Их лица выражали решимость. Они не могли знать наверняка, как поведут себя русские казаки, искавшие похищенную русскую девушку.

Следопыт крикнул им что-то по-чукотски, они ответили, закивав головами. Вперёд выступил Кытылкот. Иван Копыто забросил своё длинноствольное ружьё за спину и уверенно пошёл к дикарю, протягивая ему руку для пожатия. Алексей внимательно следил за Чукчами, положив руки на пистолеты, заткнутые за пояс. Минутой позже следопыт обернулся.

– Всё в порядке, дело тут мирное. Кытылкот на нашей стороне.

– Где же Маша?! – в нетерпении крикнул Алексей.

– Она в полном порядке, только притомилась.

– Да где же она?

– Там, впереди, где костерок горит. Мы все идём туда…

Алексей не стал дожидаться остальных и бегом пустился в указанном направлении. Ноги его цеплялись за выступавшие из земли корни и ветки.

– Маша! Родная моя!

– Алёшенька!

– Как ты, душа моя?

Она лежала подле огня, укутанная в шкуры. Алексей с разбега упал возле сестры, целуя её руки.

– Со мной теперь всё хорошо. Теперь уже не страшно. Эти дикари не причинили мне вреда… Ночью начался было шторм, и мы пристали к берегу… Вот я здесь… И ты здесь… Как ты нашёл меня?

– Это Иван Копыто, а не я…

– Он жив? Боже, какое счастье! – Маша приподнялась на локтях и стала высматривать следопыта, и Алексей немало удивился её волнению. – А я уж думала, что его убили… Ты знаешь, Алёшенька, они с такой силой метнули в него камень, что просто нельзя было не умереть от этого удара в голову… Ведь его в голову ранило?

– В голову. Вот он сам шагает, видишь, платком перевязан…

Иван Копыто не сразу приблизился к Маше, но долго беседовал о чём-то с Кытылкотом. Наконец, он направился к Маше и Алексею.

– Я рад видеть, Марья Андреевна, что вы в полном здравии, – опустился он на корточки и положил ружьё поперёк колена, – а то уж я, признаться, начал беспокоиться…

– Вы? Беспокоиться? – изумился Алексей, а Маша широко улыбнулась. – Да по вашему лицу ничего не сказать было! Вы словно из камня! Я даже решил было, что вы вообще ни за что и ни за кого не беспокоитесь.

– В этом вы, сударь, ошибаетесь, – спокойно ответил Иван, – иногда я едва сдерживаю себя. А знали бы вы, какую обиду и досаду я испытал, когда случилось то треклятое нападение… Этот камень мне в голову… До сих пор не могу простить себя! Как я мог не заметить тех мерзавцев?

– Не судите себя. – Маша протянула следопыту руку. – Тем более что всё уже кончилось. Вы очень быстро нашли меня, хотя это «быстро» показалось мне вечностью… Извините меня за мой вид, – она одёрнула прикрывавшие её шкуры, – моё платье, увы, совершенно разрушено, порвано в клочья…

Девушка смущённо подтянула меха к самому подбородку, пытаясь спрятаться за ними. Её глаза жадно разглядывали лицо следопыта, и она сама удивлялась своему волнению. Почему это мужское лицо, выразительное, с чертами, почти отталкивающе резкими и красивыми одновременно, казалось ей теперь таким родным и желанным?

Уловив в себе эту мысль, Маша испугалась. Если бы ей предложили зеркало в тот момент, она бы не решилась взглянуть в него, боясь не узнать себя – настолько, подумалось ей, она стала не похожа на себя внешне и внутренне после всего случившегося.

– Мы так внезапно расстались… – прошептала она, протянув Ивану руку.

– Я поговорил с Кытылкотом. Вот как выглядит вся эта история, – начал рассказывать следопыт. – Когда Утылыт впервые услышала шаманский призыв, одним из требований духов было превращение её из женщины в мужчину. Здесь это случается нередко. Иногда даже заболевшему человеку знахари говорят вести себя не так, как этого требует пол больного, чтобы тем самым обмануть духов болезни… Утылыт мало-помалу стала вести образ жизни мужчины. Она даже взяла себе недавно жену.

– Я видела её, – сказала Маша.

– Но женщина не может родить от женщины, даже от той женщины, которая ведёт мужской образ жизни. Это ясно как день. А Утылыт слышала в шаманском призыве условие – иметь ребёнка от своей жены. Как быть? И тогда она позвала к себе Кытылкота, чтобы он помог ей в этом.

– Как шаман? Колдовством?