Время культурного бешенства

Солнце уже к закату, и сталкер торопит: мол, дойти до хорошего места нужно засветло. Пошли. Сперва показалось скучно — холмы, песок, сосенки да вереск. Но скоро стало забирать. И вроде бы ничего особенного не происходит, но какая-то дурь в воздухе копится, как белье на веревочке повисает. Чувствуется это отчетливо. Будто я, сам того не заметив, переехал на другую планету. Или, по крайней мере, крыша моя переехала. И остальным, вижу, тоже не по себе, но пока все молчат. И вообще тихо. Только кузнечики цыкают, да шелестит вереск, как ветерком потянет.

Стали попадаться боевые машины — то бронетранспортер, то танк или самоходка. Почему-то почти все на вершинах холмов стоят, подняв свои пушки к небу. И вот ведь странное дело — техника современная, а на фоне вечернего неба — ни дать ни взять динозавры. Кругом тишина, а кажется, что они орут, зовут на помощь своих диких собратьев.

Сталкера нашего, похоже, к общению не тянуло, но я все же к нему подкатился:

— Скажи, а зачем их на холмах расставляют?

Ответа пришлось ждать долго — он медленно подбирал слова, а может, для него вообще любой разговор был мучительной процедурой.

— Их не расставляют… Они сами.

— Ни хрена себе! Ты хочешь сказать, что они заползают на холмы сами? Без водителя, без топлива, без посторонней помощи?

— Здесь происходит много странного.

— А ты мне мозги не паришь? Может, у вашего брата шутки такие?

— Тебе виднее.

Каждую следующую фразу он произносил тише предыдущей, а последнюю реплику едва удалось расслышать. Я потихоньку стал раздражаться:

— Ты уж прости, что на тебя наседаю. Но почему ты говоришь еле слышно? Чего-то или кого-то боишься?

— Сталкеры громко не разговаривают. Это еще от Тарковского известно.

— А я что, говорю слишком громко? Мне тоже шелестеть надо?

— Ты можешь говорить как захочешь. Но кричать здесь не принято.

От ходьбы на жаре с рюкзачками девчонки наши стали скисать, запросили привал. Сталкер лицом приуныл, говорит:

— Лучше не надо. Идти минут сорок осталось. Пусть потерпят.

Но Колька уперся:

— Мы в рабы к этой зоне не нанимались. Нам нужен маленький перекур, за пятнадцать минут ничего не случится.

— Зря вы так, — огорчился сталкер. — Ладно, пятнадцать минут, не больше.

Присели. Я закурил, Колька тоже. А он, мало того что поэт, еще и во всякую науку верит, когда-то матмех закончил. И, оказывается, в эту нашу экспедицию взял с собой компас, а сейчас его мне показывает:

— Смотри, что делается.

Я гляжу — стрелка без передышки вращается, то в одну, то в другую сторону.

— Здесь вращающееся магнитное поле, — с умным видом говорит Колька.

— Ну и что?

— Значит, что-то здесь происходит.

— Здесь всегда происходит, — вмешался сталкер. — Спрячьте эту штуку подальше, а еще лучше — выкиньте.

И Колька его почему-то послушался, снял компас с руки и бросил на землю. Раздался тихий хлопок, и мы увидели короткую яркую вспышку. Мне это не понравилось.

— Хватит сидеть, — говорю, — пошли.

Боевые машины попадались все чаще. Небо стало темнеть, и теперь мы видели только призрачные силуэты.

Когда сталкер остановился и снял со спины рюкзак, силуэты превратились в невнятные тени, казалось, они подступают вплотную со всех сторон.

— Здесь будет хорошо, — говорит.

Мы с Колькой собрали под ногами сушняк, развели костер и занялись шашлыком, используя вместо шампуров веточки кустов. Наши девчонки, Ирка и Ева, измученные жарой, скинули с себя одежду и, оставшись в купальниках, уселись прохлаждаться на землю. Третья пара, Колькины знакомые, удалилась в темноту, и оттуда доносились приглушенные вскрики и стоны. Сталкер, неподвижно сидя у костра, тревожно косился в их сторону, но пойти проведать не решался.

Мы сушняка не жалели, и пламя костра сделалось высоким и ярким. Наконец стало видно, что творится вокруг. Метрах в десяти от нас стоял порядком разгепанный танк, поблизости от него — здоровенная пушка, а по другую сторону костра кособочился бронетранспортер, и дальше во мраке угадывалось еще что-то массивное.

Взобравшись на танк, мы с Колькой вдали разглядели несколько огоньков костров. Я закурил сигарету, и тут же к нам подвалил сталкер.

— Слезьте, пожалуйста, — уныло попросил он, — скоро начнется.

— Начнется что именно?

— Не знаю, как точно сказать. Это связано с электричеством. Что-то вроде огней святого Эльма. Слезьте, пожалуйста.

С танка мы видели, что угля в костре для наших нужд уже хватит, и спустились вниз без базара.

Запах шашлыка всех собрал у костра, и от этого даже сталкер малость повеселел. От костра остались одни угли, и мы жевали мясо при их тусклом багровом свечении, а водку из пластиковых стаканчиков пили, можно сказать, на ощупь. Тосты говорили краткие, охоты болтать не было.

ЭТО началось внезапно. Я сразу понял, почему сталкер затруднился с ответом. Описать одним словом то, что мы увидели, было невозможно. ЭТО — и все тут.