Время Культуры

Еще один персонаж, и тоже безусловная удача, – нанайский мальчик Филька, влюбленный в Таню и выражающий свою любовь бесхитростно, а порой диковато. Чтобы развеселить Таню, Филька готов назвать существительное «товарищ» глаголом второго лица, не желая отпускать ее на ночное свиданье с Колей, готов испортить нарядное платье; загорая, он кладет на грудь вырезанные из бумаги буквы с ее именем, чтобы оно осталось с ним, когда Таня уедет…

Нет, мне кажется, не думали ни автор повести, ни режиссер, ни сценарист, что дети – во всем напоминают взрослых. Они показали нам сложный мир подростков, живущих порой по какой-то своей особой логике.

Я порадовалась за учительницу, показанную в фильме, которая осознает, что с Таней происходит что-то ей не понятное и это «что-то» нельзя решить вызовом Таниной мамы в школу.

Нужно сказать, что, посмотрев картину, я взялась перечитывать повесть Фраермана.

И убедилась, что создатели фильма сохранили и стилистику писателя, и его интонацию, и очень многие сцены. Но кое-что изменено – и в этом, как мне кажется, – проявился дар Гребнева-сценариста. Эпизод фильма, где Коля читает на уроке литературы отрывок из «Мцыри», а потом рассказывает, что видел домик Лермонтова в Пятигорске, соответствует в книге Колиному рассказу о встрече с Максимом Горьким.

Сцены чтения Колей Лермонтова у Фраермана нет, как нет и сцены, явно ей параллельной, – когда Таня читает на школьном вечере вместо порученной ей дурацкой басни «Валю, Валентину» Багрицкого. Оба «чтения» становятся контрапунктом фильма, накрепко связывают героев друг с другом, обнажая их сродство и их «истинность», ибо стихи прочитаны не о беглеце Мцыри и не о пионерке Вале – о себе.

Да, в 1962 году стихотворение «Смерть пионерки» Багрицкого с вызывающими сегодня ужас строчками

«Нас водила молодость в сабельный поход,
Нас бросала молодость на кронштадский лед»,

осмыслялось, как романтическое освобождение от всего бывшего прежде. В годы «оттепели» люди верили, что все дело в возвращении от сталинского беззакония к «ленинским нормам», идеалы революции служили тогда противовесом тому, что творилось при Сталине. Напомню, что в 1957 году Окуджава сложил свой «Сентиментальный марш» про «комиссаров в пыльных шлемах».

В фильме «У озера», снятом учителем Юлия Карасика (и Галины Польских) по ВГИКу Сергеем Герасимовым, не под влиянием ли ученика снималась одна из сильнейших сцен – чтение героиней стихотворения «Скифы» Блока? А еще похожи у обоих режиссеров просторы, горы, широкая водная гладь, рассказ про девушку на берегу… Не все же ученикам брать у учителей, бывает ведь и обратный процесс…

Фильм у Карасика получился очень трогательный и чистый, иногда кажется, что даже чересчур.

В сцене ночного свидания, там где в книге обозначен робкий детский поцелуй, в фильме таковой отсутствует. И зря. Но подозреваю, что здесь на страже «нравственности подростков» стояла советская киноцензура.

Если вы не видели фильма «Дикая собака динго», рекомендую вам его посмотреть, но даже если видели, все равно рекомендую – он доставит вам удовольствие.

Цвет гениальности: к 90-летию Сергея Параджанова Сергей Параджанов и его фильм «Цвет граната» («Саят-Нова»), 1969

01.10.14

Сергей Параджанов (1924–1990) – фигура причудливая на художественном небосклоне нашего отечества.

Режиссер, чей фильм «Цвет граната» «совершенством красоты» поразил самого Антониони, был не слишком любим коллегами-кинематографистами. Сидел в тюрьме с 1973 по 1977 по обвинению в мужеложстве. Освободился на год раньше срока – по милости Брежнева. За Параджанова ходатайствовал Луи Арагон, а того просила заступиться за Сергея Лиля Брик.

В документальном фильме о Параджанове есть фраза: «Говорили о его романе с Лилей Брик». Лиле в 1973 году было 82 года (Параджанову 49), о ее якобы вспыхнувшей «страсти» к армянскому режиссеру писал в своей книге «Воскресение Маяковского» Юрий Карабчиевский.

Я читала очень достойный ответ Параджанова на эту «сплетню». Лиля Брик всю жизнь помогала талантам. А то, что Параджанов был фантастически талантам, почувствовала сразу.

В четверг по каналу КУЛЬТУРА показали «Цвет граната».

Видела этот гениальный фильм в 1970 году, когда он вышел на «неширокий» экран. Сразу была поражена, уязвлена, отравлена его прелестью. Сейчас посмотрела его вторично – и то же впечатление.

Из документальной ленты о Параджанове Александра Столярова узнала, что будущий режиссер родился а) в семье антиквара, б) в Тбилиси, в) когда подрос, одновременно поступил в Консерваторию и в Хореографическое училище.

Здесь все важно. Родиться в семье антиквара (а по-простому «старьевщика», собирателя всякого «старья») – значит приохотиться с детства к старым вещам, фактурам, материалам, полюбить их ветшающую красоту, их запах, их непохожесть на все нынешнее.