Время кумаруна

Обстановка внутри шатра заставила Владу остолбенеть на несколько долгих секунд, при этом она едва не выронила букет из рук. Атмосфера просторной круглой комнаты не поддавалась описанию. Влада осматривалась кругом, не зная, на чем конкретно зафиксировать взор: крутила головой снова и снова, пока ее взгляд не зацепился за Эрика. Оказывается, он давно стоял в центре всего этого цветастого хаоса и оценивающе смотрел на нее, ожидая реакции.

В центре комнаты красовался ярко-красный двухместный диван, а возле него – салатовые и фиолетовые пуфики. Чуть справа от них – стеклянный стол лимонного цвета с оранжевыми пластиковыми стульями. На стенах висели синие картины с замысловатыми узорами. Окна прикрывали голубые занавески в желтый горошек. Корпусная мебель оттенков радужных переливов располагалась полукругом по периметру дальней округлой стены. Были тут и многочисленные мелочи вроде пестрых ковриков разных форм, цветов и размеров, мелкие вазочки и коробочки на полосатых полках. Довершала картину большая бирюзовая люстра с объемным тряпичным абажуром, свисающая с потолка над всем этим цветастым беспределом. По меркам современного дизайна интерьеров планеты Земля все это было полнейшим кошмаром безвкусия, взрывом ларька лакокрасочных покрытий на строительном рынке где-нибудь на окраине Москвы. Но для Эйдерина с его консервативными традициями – это было нечто эпохальное…

– Эрик, так вот ты какой на самом деле! – вымолвила Влада протяжно, пытаясь подобрать слова, чтобы выразить отношение к увиденному. – Этот шатер говорит о тебе лучше любых слов. Дядюшка Фрейд написал бы целую книгу о твоем внутреннем мире, увидев все это… Не спрашивай сейчас, кто это, я потом тебе расскажу.

«Это же его вызов обществу, крик протеста, персональная «цветная» революция, – ясно осознала девушка. – Это как… “Черный квадрат” Малевича, как поэзия Серебряного века…»

– Да ты бунтарь, Эрик. И мне в тебе это нравится, чертовски нравится!

Тот стоял довольный, как кот после банки сметаны.

– Я знал, что ты меня поддержишь, джейя.

– Вначале, увидев дворец, я восхитилась его красотой. Но уже к середине второго дня я начала с ума сходить от его белой обстановки, – призналась она. – Белая мебель, белые коридоры, белые лестницы и террасы… Да, и белые платья в гардеробной! Двадцать шесть белых платьев! Как сказала Эмма, никаких цветов фруктов и овощей в одежде! Она скривилась, услышав мой вопрос о красных и желтых нарядах.

– Ты познакомилась с Эммой? – спросил он так, будто бы не знал.

«Странный вопрос, – отметила Влада. – Видимо, мистер эльф приглядывает за мной меньше, чем я думала...»

– Да. А не должна была?

– Нет, отчего же, – сказал он, немного задумчиво. – Я рад, что круг твоих знакомых расширяется. Скоро я представлю тебе еще нескольких человек. – Он сделал паузу, видно, что-то обдумывал. – Хорошо, что ты сказала мне о твоей комнате, я смогу кое-что поправить. Прости, но я не в силах организовать нечто подобное в стенах дворца, – виновато сообщил он, окидывая взглядом безумно-яркое пространство.

– О, что ты, Эрик! Нет, нет, спасибо… Мне не нужно нечто подобное, – поспешила разубедить его Влада. – Мне будет вполне достаточно нескольких ярких подушек, цветного пледа и вазы для цветов.

– Вазы для цветов?

– Ах да, я же не рассказала тебе про цветы… – вспомнила она и переложила ромашки из одной руки в другую. – Сейчас я что-то покажу тебе. В твоей берлоге есть посуда?

Эрик подошел к радужному шкафу и открыл одну из створок – там находился буфет, полный разнообразной кухонной утвари.

– Отлично, эта круглая чаша мне более-менее подойдет. – Влада взяла оранжевую емкость и направилась к двери, за которой подозревала наличие ванной – так и было. Набрала в импровизированную вазу воду из-под крана, вернулась и подошла к яркому столику, поместив ее в центре.

– А теперь смотри, – сказала она ему. – Цветы девушке принято дарить без корней. – Она скрутила все стебли разом и оторвала корневища.

Влада сама от себя не ожидала, что сможет голыми руками так легко переломить стебли одним рывком, но, видимо, ромашки в это время года становятся хрупкими. Она поставила цветы в вазу и распределила их равномерно по чаше.

– Вуаля! Правда, ваза нужна другой формы – повыше и поуже, чтоб цветы стояли в ней вертикально и более компактно. Я подозреваю, что у вас вообще не выращивают декоративные цветы – розы, хризантемы, гладиолусы?

– Я не очень понимаю, о чем ты сейчас говоришь… У нас сажают цветы для украшения городских улиц. Но практически все они белые, джейя. – Он пожал плечами. – Я понял намек: ромашки тебе не понравились?

– Очень понравились, Эрик. Просто конец лета – это не лучшее время для них, ну и корни меня немного рассмешили, – призналась она, не скрывая улыбки. – Но я, правда, очень тронута и цветами, и принцем на белом коне.

– Ты тронута мной? – переспросил он с недоверием.

– Э-э, я не знаю, что тебе там сказал переводчик… Я рада цветам и приятно удивлена, что ты ждал меня на белом коне. Кстати, ты же уже не принц, раз коронован вот уже как пять лет, – подтрунила она над ним.