Время лечит...(СИ)

========== Часть 1 // Они так и не поговорили ==========

Идиот, кто придумал, что время лечит.

Время плавится памятью и тем, что было…

Благословенное время. Вы, наконец, друг другу во всем признались, всё показали. Боль предательства, возвращение к жизни в своей скорлупе, испепеляющие взгляды, игра в молчанку, саркастичные комментарии, слезы в подушку, дикий, животный страх потери близкого человека, все сомнения, вся эта недосказанность – казалось, всё осталось позади. Казалось, стена из льда и недопонимания разрушена. Ты боишься спугнуть свое счастье и тихо молишься, чтобы в этот раз всё сложилось иначе. Душа просит любви.

Дни текли своим чередом. Сдержанные на людях, врач и управляющая не могли насытиться друг другом, стоило им остаться наедине. Её кабинет, его кабинет, безлюдные ранним утром коридоры, петляющие в парковой зоне тропинки. Её комната, его комната. Они словно просили друг у друга прощения за эти месяцы жестокой игры, в которую друг друга втянули. Но победителей, как говорится, не судят, и они больше не судили. Девочка и закомплексованный тринадцатилетний подросток. Без маски. Оказалось, им очень даже хорошо вдвоем, они друг другу отлично подходят. Для этого достаточно было набраться храбрости и показать другому свое настоящее «я». Такой нужный, но фактически невозможный для некоторых шаг навстречу.

Ксении пришлось принять тот факт, что романтик из Юры и правда никакой. Про цветы и конфеты действительно стоит забыть. Да и так ли они были ей нужны? Вовсе нет. К чему эти условности? Вместо цветов и конфет он дарил ей нежность и тепло, по которой она успела изрядно истосковаться. Цветы на одной чаше весов, нежность на другой. На одной фантики, на другой - забота и тепло. Несоразмерно! Это он, кажется, и хотел донести. Всё – фантики, кроме чувств. И Ксюша, наконец, ощущала безмятежность, буря внутри улеглась. Юра был рядом, был другой. Он, оказывается, совсем другой. Управляющая подозревала, что врач слукавил, сказав: «Ты мне нравишься». Потому что Юра это Юра. Но, судя по его к ней отношению, можно надеяться, что он чувствует больше, чем просто симпатию, что это нечто большее, чем просто «нравишься».

Ксения целых две недели витала в облаках.

Целых.

Две.

Недели.

Безоблачного неба над головой.

Две.

Полных.

Недели.

Полета.

Аж.

А потом…

***

А потом прошлое постучалось в дверь, и вся Ксюшина безмятежность полетела к чертям собачьим. Жизнь словно издевалась над ней, проверяя на прочность.

Маргарита Львовна впорхнула в отель, притормозила на входе, снисходительно оглядела лобби и остановила взгляд на управляющей, тут же изменившись в лице. Еще секунда, и вот, растянув губы в сладкой улыбке, дочь Льва взяла курс в сторону Ксении.

Кадр.

— Добрый день, Маргарита Львовна, — Ксения даже не пыталась выдавить из себя ответную улыбку: все силы и вся уверенность вдруг оставили её, пол поплыл.

— Ты всё еще тут? — приблизившись к девушке вплотную, проворковала Федотова. Голубые глаза смотрели пронзительно и насмешливо. — Надо же. Ума не приложу, чем ты так папу взяла? Но не волнуйся. Это ненадолго. Уж я постараюсь. Ты, кстати, не знаешь, где мой… О, вот и он! Всё, свободна.

Рита мгновенно потеряла интерес к Ксюше и поспешила в сторону лифта. Управляющая замерла у барной стойки. Она не знала, почему, но оборачиваться не хотела. Юра должен был подойти с минуты на минуту, и…

— Привет, дорогой! Скучал? — проворковала Федотова. Их с Ксенией разделяло метров пять.

По спине пробежал холодок. Нет, Ксении за шиворот словно вылили ушат ледяной воды. Внутренности сжались, сердце подскочило к горлу, дыхание перехватило, а в голове мгновенно зашумело.

— Маргарита Львовна? — пробормотал врач с нескрываемым удивлением в голосе, — Нет, признаюсь, совсем не скучал. С приездом. Извините, мне надо идти, меня ждут.

Пересиливая себя, Ксения все же обернулась. Раз уж она это всё равно слышит, то и видеть, наверное, должна. Она должна на это посмотреть. Чего бы ей оно не стоило.

— Да ладно тебе, ну что ты как неродной? Забыл уже всё? А я всё никак не могу…

Кадр. Кадр. Кадр.

Юра перевел глаза к бару и поймал отрешенный взгляд управляющей. Замешательство буквально на секунду отразилось на его лице, но в следующий момент он уже взял себя в руки.

— Маргарита Львовна! Дайте пройти!

Ксения стоит и смотрит на эту картину. Оживший ночной кошмар. Её словно к полу приклеили, грудная клетка и ноги налились свинцом, она не может ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни немедленно куда-то бежать. Стоит и смотрит, не в силах отвести взгляд, не замечая больше ничего и никого вокруг, не слыша трели лежащего на барной стойке телефона.

— Злишься, что сбежала? Да ладно тебе, не злись. Видишь, вернулась же… К тебе, — блондинка положила ладонь ему на грудь, приторно улыбаясь, заискивающе глядя в его глаза. Две пары голубых глаз смотрят сейчас друг на друга.

«А они чем-то похожи…»

Падают на кровать. Он сверху. Стремительно расправляется с пуговицами на рубашке… Голубой…

Сверкнув глазами, врач перехватил её запястье, отводя руку в сторону.