Читаем Время Лиха(СИ) полностью

И вот началось! Деревья резко застонали, заметались в панике; жестокий шквальный ветер, расчищая дорогу своему приятелю дождю, налетел с такой яростью, что понеслись по воздуху и листья, и мусор, и целые ветки; ударили первые капли - редкие, крупные; тут же зловещая фиолетово-жёлтая молния резанула небо, и ещё раз громыхнуло так, словно гигантская деревянная повозка с дикой силой ухнула с горы и разбилась о камни; сверху упал ливень. Забило, затарабанило, застучало так, что можно было оглохнуть. Никакой другой звук в этом грохоте не был слышен. Всё моментально промокало и сгибалось под ударами воды. Дождь хлестал прямо сверху, наискось, под углом. Казалось, цель его - уничтожить всё, всё сравнять с землёй, оставить после себя пустыню. Где-то треснуло дерево, и большая ветка, умирая, повалилась вниз, а дождь всё бил и бил, равнодушный к боли и страданию. То слегка стихая лукаво, то ускоряясь, он выплясывал по берегу, по озёрной воде какими-то вертикальными волнами, будто воздуха больше не существовало и всё - от земли до неба, до самой тучи и выше неё - заполнила вода.

Минут через десять бешеная сила грозы начала спадать. Небо лопнуло громом дальше, на той стороне Озера. Но дождь продолжался. Потоки воды всюду неслись в низины, сливались в мутные ручьи и захватывали с собой всё, что не могло вцепиться в землю. Посветлело. Снова показались исчезнувшие было в пелене дождя деревья по дальнему берегу.

Иван, не обращая внимания на морось, выбрался из шалаша и по мокрому,

174

прибитому песку, по растерзанным ветвям и листьям подошёл к Озеру. Оно сильно помутнело, но уже успокоилось: ни грозы, ни ливни, ни многомесячные ледяные оковы зимой не могли нанести ему какой-либо урон и хоть сколько-нибудь изменить.

"Какое оно доброе и величественное, наше Озеро, - подумал Иван умиротворённо. - Детям даёт радость от купания, взрослым снимает усталость. Сотни людей тянутся к нему и в выходные, и в будни..."

Ему захотелось в воду. Он разделся, быстро вошёл и долго плавал, лёжа на спине, радостно замечая то там, то здесь вспыхивающие звёзды. Ему никуда не хотелось, и он не боялся теперь думать об обычных своих заботах, словно гроза смыла с них лишнее и они стали мельче. Наконец, мысль о том, что родные могут встревожиться, заставила выбраться на берег. Иван постоял немного, чтобы обсохнуть - комары куда-то исчезли или ещё не появились - и ощутил прилив сил и лёгкость, словно не работал весь день в огороде и на ферме.

- Что, так и не скажешь мне, правильно ли живу, верно ли поступаю?..

Он спросил негромко и тут же забыл про свой вопрос, залюбовавшись полосой света, которая упала на Озеро от низкой луны.

"Ну, ничего, я ещё не старый, впереди много жизни. Вот скоро стану молодым отцом..." И с этой мыслью, вызвавшей улыбку и теплоту в груди, Иван пошёл домой не по тропинке, потерявшейся в ночном лесу, а по дороге и всё представлял себе, какой будет его дочка, как он будет с ней играть...


2004, 2016







175

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идеи и интеллектуалы в потоке истории
Идеи и интеллектуалы в потоке истории

Новая книга проф. Н.С.Розова включает очерки с широким тематическим разнообразием: платонизм и социологизм в онтологии научного знания, роль идей в социально-историческом развитии, механизмы эволюции интеллектуальных институтов, причины стагнации философии и история попыток «отмены философии», философский анализ феномена мечты, драма отношений философии и политики в истории России, роль интеллектуалов в периоды реакции и трудности этического выбора, обвинения и оправдания геополитики как науки, академическая реформа и ценности науки, будущее университетов, преподавание отечественной истории, будущее мировой философии, размышление о смысле истории как о перманентном испытании, преодоление дилеммы «провинциализма» и «туземства» в российской философии и социальном познании. Пестрые темы объединяет сочетание философского и макросоциологического подходов: при рассмотрении каждой проблемы выявляются глубинные основания высказываний, проводится рассуждение на отвлеченном, принципиальном уровне, которое дополняется анализом исторических трендов и закономерностей развития, проясняющих суть дела. В книге используются и развиваются идеи прежних работ проф. Н. С. Розова, от построения концептуального аппарата социальных наук, выявления глобальных мегатенденций мирового развития («Структура цивилизации и тенденции мирового развития» 1992), ценностных оснований разрешения глобальных проблем, международных конфликтов, образования («Философия гуманитарного образования» 1993; «Ценности в проблемном мире» 1998) до концепций онтологии и структуры истории, методологии макросоциологического анализа («Философия и теория истории. Пролегомены» 2002, «Историческая макросоциология: методология и методы» 2009; «Колея и перевал: макросоциологические основания стратегий России в XXI веке» 2011). Книга предназначена для интеллектуалов, прежде всего, для философов, социологов, политологов, историков, для исследователей и преподавателей, для аспирантов и студентов, для всех заинтересованных в рациональном анализе исторических закономерностей и перспектив развития важнейших интеллектуальных институтов — философии, науки и образования — в наступившей тревожной эпохе турбулентности

Николай Сергеевич Розов

История / Философия / Обществознание / Разное / Образование и наука / Без Жанра