Время любить

Когда я была маленькой, Айрин часто рассказывала мне сказку «О мере благоденствия». Мол, у богов в нашем мире есть некая чаша благоденствия. Будь то один человек или целая страна, у каждого своя чаша и мера. И как только этот самый божественный пантеон решает, что лично для тебя хорошего хватит, они переворачивают эту чашу, а в жизни человека наступает черная полоса, а в стране — голод, война или эпидемия. Но после того как чаша опрокинута, спустя время ее начинают наполнять вновь. Айрин вообще любила странные сказки, она называла их поучительными. Лично я тогда думала, что боги криворукие, раз не могут удержать волшебную чашу, не расплескав все содержимое. Полагаю, Айрин надеялась, что я извлеку из этой истории нечто более полезное, но, к сожалению, этого до сих пор не произошло. То, что в жизни случается всякая хрень, я знала с самого детства. Чаша моих родителей напоминала рюмку для крепкого алкоголя, так что у нас всего было по чуть-чуть и часто. Происходящее сейчас почему-то напомнило мне о той сказке: быть может, и правда чаша империи Алании вот-вот будет переполнена? Как бы там ни было, я мечтала лишь о том, чтобы никто не умер, пока это будет происходить. К сожалению, я была еще большей любительницей сказок, чем Айрин. Только в моих сказках смысла не было вообще.

— Держись меня, — тем временем посоветовал паренек, — все равно никому ничего кроме воды и какой-нибудь ерунды не понадобится, а мне хоть не так скучно будет.

— Лады, — легко пожала я плечами, совершенно не желая прислуживать этим товарищам. Уж лучше навешаю лопоухому лапшу на уши и подумаю, что делать дальше.

Остальное время мы поднимались по лестнице молча. Стены крепости, что окружали резиденцию Дриэлл, оказались высокими, потому подъем был неприятным для моих коротких ножек. Я вообще терпеть не могла карабкаться куда бы то ни было, и эта страсть аланитов к высоким зданиям и лестницам была еще одной причиной того, почему я не слишком часто наведывалась в города. Всюду были эти треклятые лестницы. Да, местность в Алании холмистая, но мало того, что к холмам они умудрялись прикручивать эти самые лестницы, так на холм ставили многоэтажный дом, ко входу в который вела лестница, а потом еще с десяток лестниц, чтобы залезть куда надо!

— Да и не говори, — вздохнул мой приятель, — тоже терпеть не могу.

«Ну, Айд, опять», — вздохнула я, решив сконцентрироваться на собственных губах и дыхании через нос. Два раза подряд — это уже перебор.

Стоило нам оказаться на верху крепостной стены, как горячий ветер ударил мне в лицо, обжигая своим прикосновением кожу. Точно моя Элио, протянув через проклятые земли руку, погладила меня. Странным образом это приободрило меня, дало почувствовать эту невидимую поддержку дома. Пустыню можно сравнить с женщиной, которая знает себе цену и умеет выбирать. Она не похожа на манящее море, уютный летний луг или поражающий огнями город. Она скупа на комплименты. Таких женщин боятся слабые, стараются обходить стороной неуверенные в себе, называют неприступными трусы, но если такая женщина полюбит тебя, а ты ее, то эта любовь будет с тобой всегда. Она не простит тебе слабость, но ты не позволишь себе быть слабым в ее объятьях. Ты станешь сильнее, и эта сила будет с тобой, куда бы ты ни пошел.

«Правильно, — подумала я, — я триста лет хожу по пустыне, прошло то время, когда меня было чем испугать».

— Почему ты так уверен, что эту защиту никто не сможет сломать? — спросила я, когда мы с моим приятелем отошли от других магов и двигались к одному ему известному пункту назначения.

— Ну, — пожал он плечами, — во-первых, господин Дриэлл придумал новое ответвление в магии. Пока это только исследования, но в «Магическом вестнике» было несколько статей, где он рассказывал о своих инновационных разработках по использованию энергии. Скоро такие контуры, — показал он на странного вида металлический предмет, точно вплавленный в камень и чем-то напоминающий по форме трилистник, — будут в каждом значимом объекте нашей страны. Защита невероятной сложности и при этом требует гораздо меньше энергии, чем любые имеющиеся аналоги. Правда, источник энергии он пока не раскрывает, но, что бы это ни было, это потрясающе, — сказал он, в восхищении посмотрев куда-то вверх.