Время любить

Тяжело сглотнув подступивший к горлу ком, я устало прикрыла глаза. Казалось, невидимая воронка вдруг вытянула из меня все силы, волю, саму жизнь. Больше ничего не было. Мой мир, точно таинственный остров, вдруг ушел в самые темные глубины. Пустота. Боль. И вновь эта ледяная пустошь внутри. Все мои якоря, держащие меня в этом мире, вдруг оборвались, и нечто темное и неотвратимое стало уволакивать меня на самое дно.

Я уже не видела ничего перед собой, продолжая держать ладонь на груди того, кто однажды поклялся быть за моей спиной, сколь бы долго мы ни просуществовали в этом мире. И он был там…

— До самого конца, — тихо прошептала я, кладя обе ладони на его грудь. Я потянулась в самые глубины своей души, к той силе, что так отчаянно пугала меня последние триста лет.

* * *

Кит смотрел на то, что Соль делает, и старался не мешать ей ни своим присутствием, ни действием. Он знал, каково это — потерять любимого человека. Он знал, как это больно. Что при этом ты продолжаешь делать очевидные глупости, на взгляд других, но ты стараешься до того самого момента, пока не понимаешь, что уже ничего нельзя сделать. Он сжимал в ладони телепорт, готовый в любой момент переместить их из этого проклятого места. Но до тех пор, пока она пытается исправить то, чего уже не изменить даже Богу, он не станет ей мешать, если, конечно, никто из аланитов не попытается им навредить.

Сперва он видел лишь, как от ее рук исходит слабое нежно-голубое свечение. В принципе, он видел это много раз, когда она лечила кого-то. Но тут он заметил, что свечение постепенно усиливается, словно в ее ладонях зажата крошечная звезда, а уже спустя несколько секунд оно стало проникать сквозь ее кожу, точно сквозь треснувшую скорлупу. И с каждой секундой сияние лишь усиливалось, переходя даже на ее волосы.

Он попытался окрикнуть ее, но в этот самый момент она неожиданно открыла глаза, и словно кто-то совершенно другой посмотрел на него, удерживая от этого шага. Он даже не был уверен, способна ли она видеть этими сияющими глазами первородного. Но тем не менее смолчал и с силой зажмурился, потому как смотреть на нее сейчас было уже больно физически.

* * *

Я отчаянно не желала принимать реальность происходящего. Киран погиб? Нет! Что за чушь?! Такого просто не могло произойти! Не тогда, когда спустя столько лет у меня наконец-то появилась надежда! Не тогда, когда я нашла его, а он меня! И не тогда, когда я наконец-то посмела мечтать о том, что я больше не одинока в этом мире!

Я опускалась в глубины собственной сути, тянулась к той силе, что обитала во мне на протяжении последних трехсот лет, и молила своего Бога о помощи! Впервые за долгие годы я так истово просила его не оставлять меня сейчас! Тот свет, к которому я некогда запретила себе прикасаться, опасаясь, что он поглотит меня, с готовностью откликнулся на мой призыв. Больше не было преград на пути этой мощи. Я с готовностью приняла поток, пропуская через себя и направляя его в того, без кого больше не было смысла беречь собственный разум и жизнь. Я больше не хотела оставаться тут. Не теперь.

Отчаянье волнами душило меня, мешая сосредоточиться, но в какой-то момент вся моя боль, безысходность и горе просто исчезли в потоках энергии, что проходила сквозь меня. Я потерялась и растворилась в ней, переставая понимать, кто я, где и что со мной происходит. Я не знаю, сколько это длилось, прежде чем я возникла вновь.

Я шла по пустынному песчаному пляжу. Море было неспокойным. Сильный ветер путался в моих волосах и длинной юбке. Красивое платье нежно-жемчужного оттенка, такое изысканное, что сложно поверить, что нечто подобное могло быть надето на кого-то вроде меня. Невольно залюбовавшись тем, как красиво оно сочетается со смуглым цветом моей кожи, я вдруг вспомнила, откуда оно у меня. То самое платье, что когда-то давно мне подарил… кто?

Я невольно вздрогнула от очередного порыва стылого ветра и обернулась.

Мысль о том, откуда у меня это платье, вдруг показалось очень важной!

Сосредоточившись, я попыталась вспомнить почему. Перед мысленным взором мелькали странные образы. Девушка с белесыми глазами и совершенно белыми волосами улыбалась, протягивая мне это платье. Ночное побережье, ветер, почти такой же сильный, как и сейчас, только теплый. Огонь. Обещание… Что я обещала в тот день?

Задумавшись об этом, я посмотрела на горизонт, где высоко в небе, широко расправив крылья, парила одинокая птица. Она была огромной, но вовсе не это привлекло в ней мое внимание. Откуда-то я знала, что это странствующий альбатрос. Не какой-то другой альбатрос, чайка или буревестник. Нет, именно странствующий альбатрос. Но откуда я могла это знать, и почему это было важно?

«Отец сказал мне, что это охранитель нашей семьи», — словно ветер донес до меня слова, сказанные мне когда-то. Я была уверена, что слышала это прежде. Этот мальчишеский голос… Но я не помнила.

Я неспешно брела по пляжу, который казался бесконечным и холодным. Он напоминал выцветшую картинку, в которой странным образом оказалась я.