Время любить

Он провел Катрин за руку через большой зал, украшенный витражами и галереей. Черные мраморные плиты пола сияли, как ночной пруд, вокруг многоцветного архипелага толстых ковров. Дальше открывалась комната меньшего размера. Там лежал Арно, и рядом с ним с одной стороны стояла незнакомая женщина, с другой – Жосс, все так же одетый в военное снаряжение. Парижанин при виде Катрин радостно улыбнулся ей. Но Катрин никого не замечала. Она упала на колени возле своего супруга.

Он лежал без сознания, лицо его страшно побледнело, под глазами залегли темные тени. Дыхание было коротким и слабым.

– Думаю, он скоро поправится! – произнес рядом с Катрин приятный голос.

Повернув голову, Катрин встретилась взглядом с такими глубокими темными глазами, что они ей показались бездонными. Она увидела наконец ту, что обратила к ней свои слова. Это была молодая женщина, очень красивая, с нежным лицом, на котором были нарисованы странные знаки темно-синего цвета.

– Я – Амина. Пойдем со мной. Оставим врача заниматься своим делом. Абу-аль-Хайр не любит, чтобы женщины вмешивались в его работу.

Обе женщины сели на берегу узкого канала, протекавшего посреди сада. Вдоль него росли розы, от воды шла сладостная свежесть, в которой растворялись усталость и дневной жар. Шелковые подушки были набросаны на мраморном бордюре под большими позолоченными лампами. Здесь же стояли золотые подносы со всевозможными сладостями и фруктами. Амина пригласила Катрин сесть рядом с ней, удалив своих служанок.

Продолжительное время обе женщины хранили молчание. Катрин в изнеможении от того, что ей только что пришлось пережить, вкушала благоуханный покой этого прекрасного сада и безмятежность, которая исходила от женщины, сидевшей рядом с ней. Мысли о смерти, страх, отчаяние ушли прочь. Ведь не мог же Бог таким чудесным образом спасти Арно, чтобы сразу же его у нее отобрать? Его вылечат, спасут… Она была в этом уверена!

Наблюдая за своей гостьей, султанша некоторое время молчала, а потом указала ей на подносы.

– Ты устала, столько пережила, – сказала она мягко. – Отдыхай и угощайся!

– Я не голодна, – ответила Катрин с легкой улыбкой. – Но как я здесь оказалась? Что произошло?

– Добро пожаловать в мой дом, Свет Зари! Неужели я должна стать твоим врагом только потому, что мой господин хотел сделать тебя своей второй женой? Наш закон дает ему право иметь столько жен, сколько он пожелает; если ты думаешь о моих личных чувствах, уже с давних пор он мне безразличен.

– Говорят, однако, что вы очень близки.

– Это только видимость. Может быть, и вправду он ко мне привязан, но его невероятная слабость по отношению к Зобейде, легкость, с которой он относился к ее диким выходкам и даже преступлениям, простил ей даже попытку убить меня, – все это убило в моем сердце любовь. Мне известно, что тебе пришлось пережить, известно о том, что ты выстрадала. Благородно и прекрасно, когда женщина идет на такие злые лишения ради мужчины, которого любит. Мне понравилась твоя история. Поэтому я и согласилась помочь Абу-аль-Хайру в его планах.

– Прости за настойчивость, но что же, в сущности, произошло?

Улыбка приоткрыла маленькие белые зубки Амины. Она взяла веер из тонких пальмовых листьев, украшенных миниатюрами, и стала потихоньку им обмахиваться. Катрин залюбовалась изящной смуглой рукой, красивыми ногтями, выкрашенными хной.

– В настоящий момент Мансур-бен-Зегрис пытается вырвать трон Гранады из рук Мухаммада.

– Но… почему?

– Чтобы отомстить за меня. Он думает, что я умираю. Нет, не смотри на меня так, – продожала Амина с коротким смешком, – я прекрасно себя чувствую, но Абу, врач, пустил слух, что великий визирь, обезумев от горя после смерти Зобейды, отравил меня, чтобы я сопровождала моего врага в жилище мертвых и не смогла порадоваться кончине принцессы.

– И Мансур-бен-Зегрис поверил в это?

– Сегодня утром, словно безумец, он бросился сюда. Он обнаружил, что мои слуги в горе, а я сама, бледная, лежала на кровати, словно мертвая.

Она остановилась, чтобы улыбнуться Катрин, потом, предвосхищая вопрос, продолжила:

– Абу-аль-Хайр – великий лекарь. Мансур меня видел, впрочем, издали и не усомнился ни на минуту. С этого момента нападение на Аль Хамру было делом решенным. Абу, который прекрасно знает Мансура, подсказал ему, что момент казни будет самым удачным для нападения, потому что калиф, его двор и часть его войск окажутся вне крепости. Все так и было задумано, и, когда барабаны королевской мечети пробили тревогу, Абу-аль-Хайр подал условный знак и твоим слугам. Ты знаешь, что было дальше…

– Хвала Богу, – вздохнула Катрин, – он избавил моего мужа от стольких мук!

Тонкий голос врача заставил ее обернуться. Абу-аль-Хайр уселся на подушки.

– Он был совсем не таким слабым, как ты думаешь, – сказал он, изящно беря кончиками пальцев пирожное.

– Вы хотите сказать… – произнесла Катрин, инстинктивно заговорив по-французски.

– Что он ел немного, но воду пил благодаря Жоссу, который был в охране в Гафаре, а уж спал он вволю.