Время любви

— Такая красивая женщина, как Джина О'Коннор, не должна пить в одиночестве.

Джина инстинктивно дернулась к двери, но ее запястье крепко сжала мужская рука.

— По-моему, я тебя напугал. Но мне, видишь ли, захотелось возобновить былую дружбу.

— Ты?! — ахнула Джина.

— Ну-ка, позволь, это тебе сейчас не нужно. — Руфус забрал из ее руки дымящуюся сигарету, вставленную в инкрустированный мелкими бриллиантами мундштук, некогда принадлежавший одной кинозвезде.

— Зачем ты, собственно, пришел?

— Расквитаться с тобой.

— Что? Ты — со мной?

— Ты умело воспользовалась смертью моей жены ради собственной выгоды и тем самым заставила меня закрыть один из филиалов. Вывод делай сама.

— Да это же было сто лет назад! — выдохнула Джина.

— Тогда я еще не знал, что за этим стояла ты. Понял только тогда, когда получил письмо с соболезнованием по поводу смерти моей матери. — Руфус сильнее надавил пальцами на запястье Джины. — У тебя неплохо получается использовать чужую смерть, не так ли?

— Ты делаешь мне больно…

— Неужели ты способна чувствовать боль? — Руфус уничтожающе усмехнулся. — Ты? Что-то не верится. Ты же не задумываясь шагаешь по трупам!

— Отпусти мою руку!

— Как я уже сообщил, — спокойно отозвался Руфус, — я пришел сюда с намерением рассчитаться, да не просто так, я собираюсь стереть тебя в порошок.

— Меня?

— Ага, тебя. Но не теперь, чуть позже.

— Как ты вообще сюда попал? — вдруг опомнилась она.

— С легкостью, — хохотнул Руфус. — Но сейчас я не в том настроении, чтобы объяснять столь тривиальные вещи. Нас ждут дела поважнее.

Не ослабляя хватки, он подвел ее к старинной белой софе.

— Немедленно убирайся из моего дома, — надменно проговорила Джина.

— Ну-ну, не надо грубить. — Руфус ткнул пальцем в стену, которую украшали два портрета Джины, выполненные известнейшим художником Рисом Грэнджем. — Считаешь себя неотразимой женщиной, дорогая?

— Считаю, и не я одна. Если ты уже налюбовался моими портретами, пошел вон отсюда!

— Ай-ай, какие гадкие выражения!

— Еще минута, и я вызову полицию.

— Давай вызывай, я не против. — Мурлыкающим голосом Руфус добавил: — Только не будь такой дурой, как твоя Кейт Гаше, звони прямо в отдел по расследованию убийств.

Джина вздрогнула, но ничего не ответила. В комнате воцарилась тишина, с каждой секундой становившаяся все более гнетущей. Руфуса это вполне устраивало; не выпуская руки Джины, он тоже молчал, выжидающе глядя в ее глаза.

— При чем здесь Кейт? — не выдержала наконец Джина.

— Надеюсь, это ты объяснишь мне сама. Я с Кейт еще не встречался. — Руфус громко рассмеялся. — А вот твой покойный муженек, Морган Гибсон, без сомнения, знал ее достаточно хорошо, правда?

— Что с того?

— Да ничего особенного, если не считать того, что у него была любовная интрижка с твоей лучшей подружкой, а ты обо всем узнала и решила его наказать. — Низко склонившись к ее лицу, он с угрозой прошипел: — Только ты немного не рассчитала, и он умер.

— О Боже! — простонала Джина. — Что мне сделать, чтобы ты наконец убрался из моего дома?

— Неужели ты думаешь, что я так просто уйду отсюда? — спросил Руфус, едва не касаясь губами ее губ.

Не дожидаясь ответа, он с силой притянул ее к себе и поцеловал. К изумлению обоих, Джина не сопротивлялась. Ее губы, как бы по своей собственной воле, медленно открылись навстречу Руфусу. Словно и не было тех долгих лет разлуки, они потянулись друг к другу.

Как бы нехотя Руфус заключил лицо Джины в свои ладони, провел губами по ее щекам, носу, векам, потом грубо поцеловал в шею и вернулся к губам. Постепенно поцелуи становились все жарче, все настойчивей. Джину затрясло от нарастающего желания.

— О, Руфус, — взмолилась она. — Умоляю тебя! Ну пожалуйста!

Обоих охватило нетерпение, а спальня находилась так далеко, что они прямо на месте, помогая друг другу, разделись и опустились на мягкий ковер. Не прошло и нескольких секунд, как их тела слились воедино, а воздух вокруг, как восемнадцать лет назад, заискрился и заблагоухал волшебным ароматом.

Снова и снова Руфус выкрикивал ее имя, убеждал, как сильно она ему нужна, как он по ней скучал. Джина не отвечала: ее тело говорило вместо нее. Трижды за эту ночь они взлетали на пик блаженства, а потом в полном изнеможении заснули прямо на ковре.

Первой очнулась Джина. За окнами вставал рассвет, вместе с ним вернулось ощущение реальности, с которым она так неосмотрительно рассталась накануне. Скоро появятся Низа и Аугусто, чтобы раздвинуть шторы. Не хватало еще, чтобы прислуга застала ее с мужчиной, а тем более здесь, на полу! Да и вообще, за кого Руфус ее принимает? Захочет видеть ее снова — пусть поборется!.. Джина потрясла Руфуса за плечо.

— Тебе пора уходить. С минуты на минуту здесь будет прислуга.

— Не гони коней, Джина! — не на шутку рассердился он. — Мне нужно принять душ и привести себя в порядок.

Джина нетерпеливо топнула ногой.

— Я сказала — уходи!

Стиснув зубы, Руфус быстро оделся. Потом направился к выходу и у самых дверей, выплевывая слова Джине в лицо, процедил:

— Только законченная шлюха выпроваживает мужчину, не дав принять душ! Я это запомню.

* * *