Время любви

Лунная ночь была совершенно волшебна, теплый ветерок приятно обвевал лицо, а откуда-то из граммофона доносился полный любовной истомы голос Веры Линн. «Мы увидимся с тобой снова» — разобрала Сесилия.

Они подошли к поручням и стали смотреть в черные океанские воды. Как-то само собой получилось, что девушка опустила голову на плечо Ала, а он обнял ее за плечи. Ал тихонько подпевал Вере Линн, и, к своему изумлению, Сесилия обнаружила, что тоже мурлычет эту прелестную мелодию.

«Боже мой, — подумала она, — я же не пела тысячу лет! Когда это было в последний раз? Ах да, еще при жизни мамочки…» Тогда ей еще было хорошо и она не боялась петь даже в полный голос. К глазам девушки подступили горячие слезы.

Когда песня наконец смолкла, она отстранилась от Ала и тихо произнесла:

— Спасибо, все было прекрасно. А теперь извините, но мне нужно идти.

— Я увижу вас на танцах?

— Может быть.

Но она твердо решила не приходить на вечеринку.

В понедельник сестра Гарднер, сухопарая дама средних лет, сама себя называющая старой девой, решила посвятить вечер развитию у Сесилии разговорных навыков в английском языке. И тема нашлась подходящая: предстоящая вечеринка.

С трудом подбирая слова, все время ошибаясь и исправляясь, Сесилия пустилась в сбивчивые объяснения, почему она не стремится пойти на танцы.

Сестра Гарднер неожиданно проявила понимание. В Америке, пояснила она, совершенно нормально взять платье на вечер. Так сказать, напрокат. У нее здесь с собой три платья, и одно из них она с радостью одолжит Сесилии.

Вместо того чтобы обрадоваться, девушка задумчиво покачала головой.

Как это все неловко! В Риме тоже было в порядке вещей брать на время чужую одежду, но только в узком кругу семьи. А сестра Гарднер в общем-то совершенно незнакомая женщина. Нет-нет, это невозможно!

Видя ее непреклонность, сестра Гарднер избрала другую тактику, сделав вид, что слишком серьезно относится к отказу Сесилии.

Она резко поднялась со стула и обиженно произнесла:

— Я хотела как лучше. И должна сказать, еще никто в жизни не брезговал моими платьями!

Сесилия капитулировала.

На следующий вечер опять показывали кино, на сей раз это была «Касабланка». Ал уже поджидал ее в затемненном холле. Он успел занять два места, чтобы посмотреть фильм рядом с Сесилией. «Касабланка» оказалась мелодрамой, и девушка плакала, не стыдясь слез.

После фильма Ал поведал ей, что недавно переболел инфекционным гепатитом и теперь проходит реабилитацию. Его боевой командир находится на корабле и тоже перенес это неприятное заболевание печени. В тоне, которым Ал сообщил об этом Сесилии, почудилась гордость, что их с командиром свалила с ног одна и та же хвороба.

— А вот и он, — внезапно воскликнул Ал, указывая на одинокую фигуру у борта. — Эй, майор, как вы себя чувствуете?

Никакой субординации! До войны Ал был простым каменщиком и считал, что раз для них обоих военные действия закончены, то можно говорить с майором неофициальным тоном.

— Благодарю, лейтенант, совсем неплохо, — с ледяной вежливостью отозвался тот.

— Хочу познакомить вас с моей девушкой, — продолжил Ал, словно не замечая его холодности. Схватив Сесилию за руку, он подтащил ее к майору. — Сесилия Тортелли, это майор Култер.

— Здравствуйте, сэр, — пробормотала Сесилия одну из фраз, затверженных ею еще в Риме.

— Рад познакомиться с вами, мисс, — склонив голову, произнес майор Култер. — Вы хорошо говорите по-английски. Весьма похвально.

Так далеко познания Сесилии пока что не заходили, и она беспомощно повернулась к Алу. Тот с легкостью, ни на секунду не задумываясь, перевел последнюю фразу. Что за замечательный парень, подумала Сесилия, как здорово говорит на обоих языках! Она не сомневалась, что знать и английский, и итальянский мог только высокообразованный человек. Откуда ей было знать, что ист-сайдский акцент Ала резал ухо любому американцу.

Ал радостно улыбнулся. Ему было чрезвычайно приятно представить майору такую прелестную девушку. До этого момента Сесилия видела Ала лишь на освещенной лунным светом палубе и в неверных лучах кинопроектора. Сейчас она заметила, что от улыбки на его лице появились три ямочки — на щеках и подбородке.

Молодой человек был высок и худ, но форма сидела на нем отлично, придавая его фигуре некую элегантность.

Вот и настала долгожданная среда.

— Твое платье прелестно, — вальсируя с Сесилией, прошептал Ал прямо ей на ухо. — Но до тебя ему далеко. Ты само очарование. — С этими словами он легонько поцеловал ее в волосы.

Ал оказался не только интересным собеседником, но и отличным танцором. Нежно, но властно обхватив ее за талию, он вел Сесилию в танце, подсказывая необходимые темп и ритм.

Какое счастье, подумала девушка, что, встречаясь с Анной, они украдкой вальсировали друг с другом! Это дало определенный навык, и теперь она не чувствовала себя неуклюжей неумехой.

Было невыносимо приятно кружиться в объятиях Ала. А тот прижал ее сильнее, поцеловал в шею и стал бормотать слова любви. Девушка радостно улыбалась в ответ, не сомневаясь в его искренности.