Время любви

— Лучше поделиться бедами с Сесилией О'Коннор, чем сходить на исповедь, — говорила своему любовнику Карлин Стэндинг, ведущая звезда гольф-клуба.

Иными словами, Сесилия была любимицей клуба. Частенько дамы, устроившись на белых стульях с высокими спинками, наблюдали за играющими мужьями и восторженно обсуждали великие способности Сесилии, с легкостью превращавшей старое нижнее белье в изысканную форму для игры в гольф.

Особым вниманием у Сесилии пользовались те завсегдатаи клуба, которые не забывали поинтересоваться ее дочкой. Для Сесилии девочка была центром вселенной, и она непрестанно рассказывала о школьных успехах Джины, зная, что мягкосердечные дамы расчувствуются и внесут какую-нибудь сумму на открытый счет маленькой О'Коннор.

Миссис Кортни была особенно щедра в этом отношении. Сесилия нисколько не сомневалась, что сейчас эта дама явится не столько по поводу примерки вечернего платья, сколько затем чтобы излить душу насчет своего муженька. Так и получилось. Сесилии стало известно, что мистер Кортни по уши увяз в амурных делишках с какой-то женщиной, намного старше его жены.

Выслушав стенающую посетительницу, Сесилия дала стандартный совет: оставьте, мол, его в покое, он перебесится и поймет, что спит не с той женщиной, и уж тогда вернется к вам.

Очень к месту удалось ввернуть словечко о Джине:

— Дочке всего девять лет, но когда исполнится четырнадцать, я научу ее, как заслужить мужскую верность.

— Что вы сказали? Ах да. Может, и меня научите?

— Ну, во-первых, нужно уметь разбираться, кому можно доверять, а кому — нет. А потом, надо знать, как себя вести. Мужчине следует как можно чаще напоминать, что он самый главный, что именно он управляет в семье.

— И всему этому вы собираетесь научить Джину, когда ей стукнет четырнадцать лет?

— Конечно. Почему бы нет?

— Но четырнадцать лет! — Миссис Кортни покачала головой. — В этом возрасте девочки поступают в Тэлбот!

— В Тэлбот? — Сесилия задумчиво свела брови на переносице. — Ах да, припоминаю. Это тот колледж, где сейчас учится Мойра Даглиш.

— Я член опекунского совета этого колледжа. И недавно замолвила словечко, чтобы юную Даглиш приняли туда.

Она переменила тему разговора. Сесилия что-то механически отвечала, но голова ее работала четко. С той самой минуты, как миссис Кортни произнесла: «В этом возрасте девочки поступают в Тэлбот», — Сесилия твердо решила, что именно в этом престижном заведении будет учиться ее Джина. В конце концов, чем она хуже какой-то Мойры Даглиш?

— Но, Сеси, ты уверена, что сделала правильный выбор? — озабоченно спросил Майк, когда жена поделилась с ним своими честолюбивыми планами.

— Ты ведь знаешь дочку Даглишей?

— Дочь Конрада Даглиша? Естественно, знаю.

— Так вот, если Тэлбот хорош для нее, он хорош и для Джины О'Коннор.

К этому времени Сесилия уже знала обо всех престижных колледжах в округе. Едва Майк обучил ее писать по-английски, как она принялась заваливать руководителей этих учебных заведений запросами об условиях обучения.

Теперь у нее на руках было восемь ответов, но Сесилия выбрала именно Тэлбот. Тому имелось три причины. Первая — чрезвычайно высокие требования к учащимся, а вследствие этого перед выпускниками открывался более легкий доступ в высшие учебные заведения. Во-вторых, Сесилии очень понравилось место, где располагался колледж — ей прислали фотографии, — эти холмы, долины, обширные луга в обрамлении тополей и все прочее. Украшенное затейливыми колоннами здание Тэлбота навевало воспоминания о Риме. К тому же Сесилию совершенно очаровала часовня во дворе, чей острый шпиль, взмывающий в небо, символизировал в ее глазах свободу и мощь.

Ну а в-третьих, и это было для нее самым важным, в этом колледже пребывала сейчас Мойра Даглиш. Та самая девочка, которая привлекала всеобщее внимание своими розовыми щечками, сверкающими глазками и безупречной фигуркой. Все это имелось и у Джины.

— Но плата, Сеси, плата! Мы же не сможем позволить себе такое! — потряс головой Майк.

— Ерунда. Кто-нибудь нам поможет.

Воцарилось неловкое молчание. Сесилия затронула запретную тему. Каждый из них ненавидел брать деньги взаймы, и вот теперь она говорит о «помощниках»!

— Джина-то об этом знает? — негромко спросил Майк.

— Нет.

— Когда ты ей скажешь?

— Да вот жду рекомендательное письмо от миссис Кортни.

— Ты ее об этом попросила? Ее?!

Миссис Кортни уважали, ею восхищались, но эту женщину также и ненавидели, и для того имелись причины. Ее отцом был Феликс Стюарт, из тех Стюартов, пять поколений которых жили на Восточном побережье. Она являлась президентом студенческого совета в Тэлботе. Дуайт Кортни, ее супруг, был потомком основателя «Страховой компании Кортни», самой могущественной фирмы в этой области.

Констанс Кортни давно завоевала репутацию великолепной хозяйки и светской львицы, ненавидящей любое проявление мещанства. Дом ее не был открыт для всякого, и те, кто удостаивался приглашения в Пенфилд — родовое поместье Кортни, — считали, что они приняты в высший свет.