Время любви

Удобно расположившись на сиденье новой машины, которой они так гордились — «студебекера» цвета морской волны, размерами напоминающего небольшой аэроплан, — Сесилия блаженно вздохнула. Сбывались самые сокровенные мечты. Они с Майком так радовались, получив приглашение миссис Кортни, так много ставили на карту, и их ожидание оправдались. Ради такого случая Майк даже купил строгий темно-серый костюм в едва заметную полоску, который вряд ли когда-нибудь еще придется надеть.

Все получилось как нельзя лучше. Миссис Кортни прекрасно их приняла. Словно они не были… обслугой в клубе, на которую принято смотреть сверху вниз, как на мелкую сошку.

Да, это Америка, подумала Сесилия и, осенив себя крестным знамением, благословила великую страну, подарившую ей счастье, свободу и любовь.

Она больше не считала себя иностранкой. В магазинах и супермаркетах она сливалась с толпой таких же домохозяек, и никто не тыкал в нее пальцем. Она стала полноправной американкой.

В начале апреля, когда цветущие кусты сирени затмевали синеву безоблачного неба всполохами благоухающих веток, миссис Кортни повезла Джину на собеседование к мисс Армстронг.

Когда встреча подошла к концу, директриса признала девочку великолепной кандидатурой для их колледжа. На Джину тут же завели личное дело, куда были вложены рекомендательные письма, документы и листок с собственноручной записью мисс Армстронг: «Независимость Джины, самодисциплина и целеустремленность, несомненно, приведут ее к успеху. Необыкновенно многообещающая ученица».

Гораздо позже, когда Сесилия вспоминала об этом, ей думалось, что в день своего собеседования ее в общем-то еще маленькая дочка рассталась со своим детством, отбросила его, как использованную соломинку для коктейля.

На самом деле Джина не отбросила, а заменила — и вполне сознательно — свое детство на кое-что иное. На юность.

Глава 16

Майк решил сделать розовый сад в усадьбе Кортни лучшим на Лонг-Айленде. Он должен был раскинуться слева от крокетной лужайки, и каждый сантиметр территории Майк четко распланировал, едва ли не вымерял линейкой.

Он с головой ушел в работу. Заказал в библиотеке массу книг по декоративному садоводству, ночами изучал научные статьи, с болью в сердце решал, от какого сорта отказаться, а днем разъезжал по ближним и дальним окрестностям и подбирал образцы саженцев.

Естественно, все разговоры в доме велись только вокруг роз. Сесилию это настраивало на мирный лад, но иногда, признаться, начинало раздражать.

Каков же был ее ужас, когда однажды она получила письмо от некоего адвоката из Лос-Анджелеса! В сердце царило смятение, но она сделала все так, как говорилось в инструкции. Да и как она могла пойти против закона?

Мужу Сесилия ничего не сказала о письме, дав себе клятву, что это останется тайной.

* * *

Работы в саду весной 1956-го близились к завершению. И хотя кое-что нужно было еще доделать, сад представлял собой захватывающее зрелище. От прекрасных цветов, каскадом спускающихся с пологих откосов к искусственному пруду, в центре которого бил небольшой фонтан, захватывало дух.

Божественным, райским уголком называла свой сад миссис Кортни, уверяя всех и каждого, что только там будет проводить свое свободное время.

Воздух наполнял дивный аромат тысячи роз. Журчали струи фонтана. Кованая скамейка из мягкой стали так и манила присесть и полюбоваться этим чудом. У самой кромки воды Майк расположил небольшую каменную плиту, на которой любил сидеть сам, глядя, как в чистой прохладной воде резвятся стайки золотых рыбок.

Руководство клуба выделило ему один день в неделю для работы в имении Пенфилд, однако Майку этого было мало. Чуть ли не каждый вечер, закончив дела, он спешил в Пенфилд и уезжал домой, когда становилось совсем темно, с сожалением выключив прожектора, освещавшие водоем.

Наконец основной фронт работ был завершен, и у Майка появилось больше времени, чтобы придать изысканную отточенность некоторым деталям своего творения. Для О'Конноров это было прекрасное лето, отмеченное созданием чудо-сада и победой Джины в соревнованиях по прыжкам в воду.

— Я никогда не забуду это лето! — восклицал романтически настроенный Майк.

Жену он окружал таким вниманием и такой любовью, словно они только что поженились. Сесилия отвечала ему тем же.

— Когда я умру, — сказал однажды Майк с улыбкой, зная, что это будет еще так не скоро, — пусть мой прах захоронят в розовом саду.

— О Майк! — воскликнула Сесилия. — Никогда не говори таких ужасных вещей! Ты же не хочешь, чтобы мое сердце разорвалось?

Поцелуем он запечатал рот любимой и все пил и пил ее поцелуй, словно никак не мог насытиться.

Глава 17

Тем временем лето вошло в полную силу. Розы хорошо прижились и цвели уже вовсю.

В Пенфилде царила радостная суматоха: шли приготовления к свадьбе Чака Редферна и племянницы Констанс Кортни, о чем все газеты штата писали как о самом значительном событии сезона.