Время любви

— Скарлетт, немедленно выпрямись! Плечи назад, голову выше! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не сутулилась, как твой отец? Прямо конек-горбунок какой-то.

Развернувшись на каблуках, Джина вышла из комнаты. Сесилия и Мириам с ужасом смотрели ей вслед.

И снова Сесилию охватили грустные мысли. Джина ненавидит Скарлетт, ненавидит собственное дитя. Может быть, она вела бы себя иначе, если бы Скарлетт была мальчиком? Может, тогда у нее проснулось бы чувство материнства?

Тяжело вздохнув, Сесилия плотнее закуталась в старенькую шаль. Джине всего тридцать один, но, овдовев сравнительно давно, она по-прежнему оставалась одна. И это при том, что она такая красавица! Неужели ей вообще не нужен мужчина, неужели она может обойтись без любви? А ведь всегда ухожена, всегда в приподнятом настроении, так ведут себя только влюбленные женщины. Да, все верно, пришла к мрачному выводу Сесилия, ее дочь и в самом деле влюблена — в свою работу.

Как-то Джина полушутя заверила мать, что ни один мужчина в мире не может соперничать с ее «Волей к жизни» и что по Моргану она совсем не тоскует.

— Но, дочка, женщина нуждается в мужской поддержке.

— Глупости! Я сама в состоянии обеспечивать и себя, и своего ребенка. А развлекать и доставлять мне удовольствие так, как это делает компания «Гибсон и Кин», не сможет никто!

— Но… но как же с сексом?

Джина презрительно хмыкнула.

— Секс! Скажешь тоже! Слава Богу, мне больше не нужно исполнять супружеские обязанности. — Увидев, что мать расстроилась, Джина смягчила тон. — С Морганом у нас тоже не все ладилось по этой части.

— Вы что, не жили с ним как муж и жена?

— Я не об этом, мама.

— Ты думаешь, у него была другая женщина?

Джина пожала плечами.

— Не знаю.

— Неужели ты никогда не любила Моргана? — грустно спросила Сесилия.

— Думаешь, я не способна на высокие чувства? Однажды меня уже постигло горькое разочарование, с меня достаточно.

— Глупенькая! Ты еще встретишь на своем пути любовь.

— Это вряд ли. — Джина нахмурилась. — В каком-то смысле я сейчас счастлива, как никогда. — Перебирая пальцами двойную нитку жемчуга от Картье, она добавила: — Когда-то я перенесла много горя, и причинил мне его горячо любимый человек. С тех пор я дала себе слово не связываться больше с мужчинами.

— Но, Джина, тебе же всего тридцать один год!

— Верно, но я не тороплюсь связывать себя с другим человеком, как, между прочим, не торопишься и ты.

— Господи, девочка моя, о чем ты говоришь? Я ведь уже бабушка!

— Согласна, мама, ты уже бабушка, а я — деловая женщина.

И Джина завершила разговор веселым, чистым, как колокольчик, смехом.

Время от времени Джина посещала различные приемы в сопровождении мужчин, иногда это даже были «голубые». Сексуальная ориентация ее совершенно не смущала, главное, чтобы сопровождающий был холост.

Странно все-таки, с горечью думала Сесилия, дочь так легко призналась, что не тоскует по мужу.

А вот Сесилия скучала по Моргану. Она всегда с глубокой нежностью относилась к этому человеку, и он отвечал ей взаимностью. Кроме всего прочего, он дал жизнь существу, ставшему самым дорогим в ее жизни, — ее внучке Скарлетт.

Глава 57

Едва Кейт вернулась из мансарды, где приняла твердое решение при первой же возможности подарить Джине увеличенную фотографию Моргана и Скарлетт, как ей непреодолимо захотелось позвонить в Париж своей матери. Та время от времени связывалась с Кейт, оставляла какие-то невнятные сообщения, после которых дочь искала ее по всему городу и находила то в парикмахерской, то в ресторане, то в ночном клубе.

Когда Кейт наконец дозвонилась до «Георга V», ее соединили с консьержкой, которая дрожащим от волнения голосом сообщила, что мадам попала в аварию и ее «с тяжелыми травмами увезли в американский госпиталь».

В тот же вечер Кейт и Мэтью вылетели в Париж. В жизни нередко случается, что девушка, которую родители раньше постоянно отвергали, проявляет себя нежной и преданной дочерью. Старшая сестра Эвелин появлялась довольно редко, лучше сказать — эпизодически, поэтому на помощь матери приходила Кейт. К чести Жан-Пьера надо сказать, что он тоже не оставался в стороне и, как только предоставлялась малейшая возможность, прилетал в Париж. Но, когда наступила трагическая развязка, у смертного одра матери Кейт оказалась одна.

Практически все оставленное ей в наследство имущество Кейт тут же продала или отправила на аукцион Сотбис. Себе она оставила лишь маленькую резную, увитую виноградными лозами беседку, изготовленную древнекитайскими мастерами. И хотя Сотбис предлагал за нее огромные деньги, Кейт не могла расстаться с этой изысканной вещицей. С раннего детства она манила и зачаровывала ее утонченной игрой света и тени. Кейт эта вещь казалась волшебной, в ней как бы был воплощен переход от жизни к вечному бессмертию.

Итак, она созвонилась с Джиной и, сделав вид, что не слышит нетерпеливых ноток в ее голосе, договорилась о встрече. Холодным февральским вечером 1976 года Кейт выполнила то, что давно задумала, — подарила Джине фотографию улыбающегося Моргана и хохочущей Скарлетт.