Время любви

У светофора Руфус притормозил и свернул налево. Странно, подумала Джина, дом Хиллзов в другой стороне.

— Куда мы направляемся? — поинтересовалась она.

Вместо ответа Руфус съехал на обочину и поставил машину на ручной тормоз. Затем обнял Джину и запечатлел на ее губах долгий поцелуй.

— Ты хочешь, чтобы я отвез тебя в дом Кейт? — наматывая на палец прядку ее волос, спросил он.

Джина отрицательно покачала головой.

— Я тут знаю одно местечко. Поедем туда?

Она молча кивнула. Зачем он спрашивает? Разве не знает, что с ним она готова ехать куда угодно?

— Только мне нужно предварительно позвонить. По пути остановимся у телефона-автомата.

Мотор снова взревел, машина выкатилась на шоссе. Через несколько минут Руфус остановился у будки и с кем-то переговорил. Вернувшись, он ровным голосом сообщил:

— Все в порядке. Здесь недалеко гостиница «Аллея вязов», туда мы и отправимся.

— Хорошо, — улыбнулась Джина.

Оба опять замолчали, почувствовав, как между ними словно проскочила молния. Даже воздух в машине показался наэлектризованным.

Снегопад сменился моросящим дождем. Вскоре Руфус свернул на извилистую подъездную дорожку, похожую на ту, что вела к дому Кейт.

Остановившись у здания в колониальном стиле, Руфус велел Джине подождать и вошел внутрь, но уже через минуту появился снова. Лицо его победно сияло, а на раскрытой ладони лежал ключ, прицепленный, как это водится в отелях, к солидного размера деревянной груше.

— Управляющий гостиницы — мой друг. Он предоставил нам гостевой домик.

Туда они и направились. Впустив Джину внутрь, Руфус снова уселся за руль, чтобы отвести машину на стоянку.

Джина нервно огляделась по сторонам. Ну точь-в-точь кукольный домик, подумалось ей. В крошечной гостиной окна занавешены шторками из яркого ситца в мелкий цветочек. В спальне — кровать под веселеньким покрывалом и с туалетным столиком в ногах, у стены два стула с обивкой в тон обоев.

Вернувшись, Руфус сразу заключил Джину в объятия. Не переставая целовать, поднял ее на руки и осторожно положил на высокую кровать.

Потом опустился рядом на колени, вытащил из-под Джины покрывало и принялся за одежду. Впоследствии она с трудом могла вспомнить, каким образом ему удалось так незаметно ее раздеть.

Чувства стыда не было и в помине. Нервозность — да, но не стыд. Все, что произошло дальше, было совершенно естественно, правильно и… неизбежно.

В подобных делах Руфус был уже достаточно опытен, поэтому он подготавливал девушку нежно. Лаская, обвивая руками, целовал ее обнаженное тело — сверху вниз, проходясь языком по самым интимным местечкам. И овладел Джиной лишь тогда, когда понял, что она сама этого хочет.

— Тебе не больно, любимая? Ты только скажи, и я немедленно прекращу.

— Нет-нет, не останавливайся! Прошу тебя, не прекращай!

Непроизвольно вскрикнув от боли, Джина почувствовала, что не только их тела, но и души полностью слились.

— Ты рождена для любви, — нежно проговорил Руфус чуть позже.

— Конечно, — с готовностью отозвалась Джина, — потому что я рождена для тебя. — И, заглянув в его глаза, пылко добавила: — Руфус Картрайт, ты — мой единственный мужчина, и, клянусь, я никогда больше не полюблю!

Они лежали в обнимку, целуясь, дотрагиваясь друг до друга, исследуя, покусывая. Он шептал, что обожает ее тело, особенно — высокую грудь, а она в ответ прижималась все теснее и теснее.

Совершенно забыв о Кейт, о всех перипетиях этого долгого ужасного дня, Джина полностью раскрылась навстречу любимому.

Рассвело как-то неожиданно, и так же неожиданно Джина пришла в себя и почувствовала угрызения совести.

— Мне нужно срочно позвонить в клинику, — пробормотала она, выскальзывая из постели.

Когда Джина снова забралась под одеяло, Руфус спросил:

— Как у нее дела?

— Врачи говорят, все будет хорошо. Кейт спокойно проспала всю ночь. — Помолчав, она неожиданно для самой себя сказала: — Хотела бы я знать, кто папаша. — Опять помолчала и, качая головой, добавила: — Надо же, я и понятия не имела, что Кейт встречается с парнем.

— С ней все в порядке, и это самое главное, дорогая. Иди ко мне.

Руфус обнял Джину и опрокинул на себя. И снова они любили друг друга, долго и исступленно.

Потом, обессиленные, заснули, просто провалились в сон. Было уже девять часов утра, когда Джина проснулась. Руфуса рядом не было, но, услышав шум льющейся воды, она поняла, что он принимает душ.

Ей тоже не мешает помыться, решила Джина и вошла в ванную. Они начали брызгаться, как малые дети, но, когда Руфус принялся намыливать ее тело — везде-везде, — опрометью кинулись в спальню, забыв выключить воду. И только много позже, резвясь и хохоча, вернулись под душ и хорошенько вымыли друг друга.

Настало время уезжать. Руфус полотенцем просушил прекрасные волосы Джины и принес кофе из крохотной кухоньки.

Всю дорогу до клиники Парксайда они держались за руки, даже когда ехали в машине. Подведя Джину к дверям больницы, Руфус спросил:

— Мне пойти с тобой?