Время любви

Летом 1965 года Сесилия и Джина переехали из своего домика в нью-йоркскую квартиру. Обменяться предложил некий фанатик гольфа, недавно овдовевший и столь же недавно ставший членом «Монкс-Бей кантри». Естественно, ему хотелось жить как можно ближе к своему любимому клубу.

Считавшая себя скорее сельской жительницей, нежели горожанкой, Сесилия принялась обставлять квартиру в Манхэттене так, чтобы чувствовать себя в ней уютно, комфортно и спокойно, так, словно прожила там всю жизнь. Гостиную украшали два мягких дивана с бежевой обивкой, на которых грудой были навалены вышитые самой Сесилией подушки. На них так славно отдохнуть! В комнату дочки Сесилия поставила неширокую кровать под бледно-розовым балдахином с белыми кружевами по краям, а стены оклеила обоями в тон, что, по ее мнению, являлось олицетворением истинной женственности.

Но настоящим сердцем нового жилища стала кухня с удобными деревянными шкафчиками и с паркетным полом.

Джина закончила второй курс. Хотя учеба была крайне напряженной, о нормальных каникулах не могло быть и речи. Джина снова явилась в рекламное агентство Хаммера, где ее радостно встретили и предложили работу на летние месяцы.

Теперь почти все вечера она проводила за столом, составляя различные проекты для новой компании Кейт и Жан-Пьера.

Предложение заняться производством женской спортивной одежды было с энтузиазмом подхвачено ими обоими, и теперь Джина обдумывала, как создать хорошую рекламу. Однажды, ужиная с молодыми супругами, она полушутя сказала:

— Предлагаю назвать вашу фирму «Высокой модой».

Жан-Пьер ухватился за эту идею.

— «Высокая мода». Отличное название!

Когда Маршалл Лит, опекун Кэти, понял, что этот иностранец, лыжный инструктор из Швейцарии, всерьез решил заняться бизнесом, он ссудил его десятью тысячами долларов. Обдумав ситуацию, Жан-Пьер предложил открыть магазин «Высокая мода» в Портленде, поскольку именно в этом городе проживало большинство его бывших учеников. Поначалу все были уверены, что Кейт наотрез откажется переезжать в Портленд, но она, как ни странно, согласилась. Сестра Кейт не знала, ругать ее или хвалить за то, что она решилась последовать за мужем.

Денег на обширную рекламу не хватало, поэтому новоиспеченные бизнесмены рассчитывали, что Джине удастся придумать что-нибудь яркое и короткое.

— Чтобы бросалось в глаза, — сказал Жан-Пьер. — Что-то вроде: «Так же по-американски, как яблочный пирог!»

В конце концов после долгих телефонных переговоров Джина придумала: «Шик в спорте всегда в моде».

— Понимаешь, — убеждала она Жан-Пьера, — вы будете продавать не только свою продукцию, нет, вы предложите покупателям нечто большее…

— А, понимаю. Будем продавать теннисные…

— Это само собой, — оборвала его Джина. — Но «Высокая мода», кроме одежды, должна предлагать надежду. Любовь. Радость.

— Ну, это ты слишком замахнулась! — воскликнул он.

— В таком случае ты не совсем понимаешь, что такое реклама, — возбужденно заявила Джина. — Реклама — это умение заинтересовать человека, заставить его не только заглянуть в твой магазин, но и сделать покупку. Покупаешь ты суп или флакон духов, выбор зависит от тебя. Иными словами, покупка должна улучшать жизнь.

— Ладно, — хихикнул на том конце провода Жан-Пьер, — согласен.

Итак, с предложений Джины, с ее проектов началось победное восхождение «Высокой моды». Она нутром чувствовала побудительную роль рекламы и, как впоследствии убедилось семейство Картрайт, добилась в своем деле фантастических успехов.

Джину вызвал к себе президент их рекламного агентства. Входя в его «Овальный кабинет», Джина в очередной раз дала себе клятву, что со временем непременно будет сидеть за таким же столом. В таком же офисе.

— Хочу предложить вам постоянную работу в нашем агентстве, когда вы окончите Редклифф, — торжественно произнес президент. — А платить вам станут так, как если бы вы получили диплом с отличием.

— Вы очень добры, сэр. Должна признаться, что ваше предложение довольно неожиданно для меня. Хотя диплом с отличием не будет неожиданностью.

— Рад слышать. — В голосе президента послышалось раздражение. Ну и сила воли у этой девчонки, подумал он.

— Я хотела бы обдумать ваше предложение, — заявила Джина.

Ну и ну! Не девушка, а мужик в юбке! Совсем помрачнев, президент произнес:

— Можете не торопиться с ответом.

Неудивительно, что, когда начался следующий семестр, Джина стала всерьез задумываться о том, нужна ли ей учеба в Редклиффе. Университетская жизнь интересовала ее все меньше, все дальше отходила на задний план. Но Джина никогда не бросала начатое дело и поэтому решила остаться.

Особенно раздражали ее занятия по литературной критике. Неужели нельзя читать книги просто так, для удовольствия? Так нет же, тебя постоянно заставляют делать скучнейшие разборы непонятных мест в произведениях крупнейших писателей, например, Натаниэля Хоторна. Тем не менее до какой-то степени именно благодаря Натаниэлю Хоторну изменилась ее жизнь.

Случилось это так.