Время лживой луны

И вдруг будто ветряной шквал – холодный, режущий, словно бритва, пропитанный влагой и пахнущий морской солью и водорослями, – хлестнул по лицам бойцов, заставив на несколько секунд закрыть глаза. А когда они снова обрели способность видеть, дед стоял на верхней ступеньке лестницы, широко расставив ноги и раскинув в стороны руки с растопыренными пальцами. Между которыми были натянуты тугие перепонки. Он разинул рот – нет, не рот это был, а пасть, растягивающаяся до устрашающих размеров, с острыми, загнутыми, будто у кабана, клыками, торчащими по углам, – и издал рев, в котором не было ничего человеческого. От которого кровь стыла в жилах, лопались барабанные перепонки, а глазные яблоки, казалось, готовы были вывалиться из глазниц. Но, как оказалось, это было еще не самое страшное. В следующую секунду из-за спины чудовищного существа выскользнули толстые, длинные, мускулистые щупальца, покрытые разводами в сине-зеленых кислотных тонах. Их оказалось так много, что невозможно было сосчитать. Казалось, они способны опутать весь мир, забраться в любой, самый потаенный уголок. Одно из щупалец метнулось вниз, вонзилось в слой сырого грунта у самых ног Дергачева, заскользило, извиваясь, уходя все глубже и глубже в землю. И вдруг одним рывком оказалось вырвано назад. Гибкий, уплощенный конец щупальца обвивал пустую консервную банку из-под ветчины.

– Видали, что творят, – с обидой произнес дед. – Кидают в воду всякую дрянь!

Щупальце взлетело высоко вверх и зашвырнуло банку далеко за дом.

Дед снова сел на ступеньку. И приобрел вполне благообразный вид. Вот только щупальца, все еще извивающиеся у него за спиной, несколько смазывали впечатление.

– Вы там у себя, – дед постучал согнутым щупальцем по земле, – совершенно не думаете об экологии. Что, я по своей воле сюда перебрался? Какое там! Выжили меня с насиженных мест! Два разлива нефти за один год, авария танкера, перевозящего серу, и незаконный сброс черт-те знает каких токсичных отходов. Такое даже я вынести не в состоянии. Ладно, думал, здесь-то будет тишь да гладь да божья благодать. Все же реликтовые болота, природный заказник, охраняемая территория… Нет, и здесь уже природу засорять начали! Ведут себя на болоте все равно как у себя в сортире!

– Мы так никогда не поступаем, – на вский случай поспешил заверить Болотного Дедушку Ерохин.

– Да будет врать-то, – недоверчиво вздохнул дед. – Все вы, люди, одинаковые. Вас от самих же себя уберечь можно, только если в вечном страхе держать! При Древних так было! При Новых – тоже… вроде того. Хотя их-то уже в самом начале коррупция подъедать начала. А потом и вовсе с потрохами проглотило. Вот и пришли… К чему? Веры – нет. Страха – нет. Ответственности – никакой. Ну, так ответьте мне, на чем мир держится?

Старик выжидающе посмотрел на Портного. Михаил смущенно пожал плечами. Болотный Дедушка перевел вопрошающий взгляд на Дергачева.

– На личной сознательности каждого! – браво отрапортовал боец.

– А! – махнул на него рукой странный старик и перевел взгляд на Ерохина.

– На любви? – предположил тот.

Старик задумчиво поскреб ногтями покрытую седой щетиной щеку.

– Уточни!

– Ну… Возлюби ближнего своего… – заунывно пропел Ерохин.

– Все! – поморщившись, махнул на него рукой дед. – Хватит! Не то!.. А ты? – кивнул он на Тарью. – Что скажешь?

– Я лучше промолчу, – мило улыбнулась девушка.

– Ну, как знаешь, – не стал настаивать Болотный Дедушка. И вдруг подмигнул Тарье. – Nevermore?

– Да вроде того, – ответила та.

– Так на чем же тогда? – спросил Портной.

– Что? – непонимающе глянул на него старик.

– На чем мир держится?

– Так на мне же! – согнутым щупальцем дед ударил себя в грудь. – На мне! И на том, другом, пришествия которого все уже давно ждут.

Портной озадаченно сдвинул брови. Честно признаться, из того, что говорил старик, он ровным счетом ничего не понял. Да и не до того ему было. Беседу со стариком Портной поддерживал лишь для порядка. При этом он сосредоточенно думал о том, как бы деликатно и незаметно свалить куда подальше. Общество Болотного Дедушки не сказать чтобы тяготило его, но вот чувство опасности не давало покоя. Михаил почему-то сразу решил, что стрелять в старика бессмысленно. Бежать – тоже глупо. Он их своими щупальцами откуда хочешь достанет. Что же остается? Вежливо распрощаться, сославшись на занятость, пообещать при случае непременно снова заглянуть и отправиться восвояси? Можно, конечно, попробовать. Дед вроде бы благодушно настроен. Если бы не эта банка из-под ветчины… Какой урод ее в воду кинул?

– Так на чем мы остановились-то? – пощелкал пальцами старик.

– А?.. – оторвавшись от собственных мыслей, растерянно посмотрел на него Портной.

– Ты! – дед протянул извивающееся сине-зеленое щупальце и легонько ткнул им Портного в грудь. – Ты говорил, что не похож я на Болотного Дедушку!

– Был не прав! – совершенно искренне признал свою ошибку Михаил.

– И все? – хитро прищурился щупальцерукий старик.

– Приношу самое искреннее извинение.

– Не то! – махнул щупальцем дед.

– Что же тогда? – вконец растерялся Портной.

– Имя!

– Чье имя?

– Мое!