Время лживой луны

– Не понял, – качнул головой Дергачев.

– Те, другие, о которых Мишка говорил.

– Мих, ты о ком говорил?

– О врагах, – ответил, не оборачиваясь, Портной.

– А поконкретнее можно?

– Нет.

– Ты и сам не знаешь, о ком говоришь.

– Ну и что?

– Когда ты встретишь кого-то, как ты узнаешь, что это враг?

– Узнаю.

– Я серьезно спрашиваю.

– Здесь, на болоте, нет своих. Враг любой, кто не из нашей группы.

– Уины заставляют нас воспринимать все не таким, как оно есть на самом деле. Ты сам видел, как Стецуку перерезали горло… Видел?

– Видел.

– Рип может принять облик любого из нас. И точно так же мы можем не узнать кого-то из своих. Так что, мальчики, будьте, пожалуйста, внимательны.

– Хорошо.

– И, главное, не палите во все, что движется.

Портной посмотрел на Тарью, шагавшую слева от него. В руках у девушки была длинноствольная автоматическая винтовка «М-22».

– Ты это сама придумала?

– Что? – не поняла Тарья.

– Сделать вид, что у тебя в руках оружие.

– У меня нет оружия, – Тарья плотнее обхватила приклад и положила винтовку на плечо.

– А, ну ладно…

Бред или глупость – что лучше?

Когда как.

Наверное.

Тропинка круто взяла влево, обогнула чуднóго вида холм, поросший краснолистым папоротником, и возглавлявший шествие Портной замер на месте, увидев прямо перед собой дом. Вернее, не дом, а избушку. Совсем маленькую, сложенную из черных, будто насквозь пропитанных влагой бревен. Крыша покрыта рыжей соломой, из которой труба торчит. Под крышей – круглое чердачное оконце. Снизу – сваи, будто курьи ножки, торчат. Крыльцо прямое в девять ступеней к маленькой дверце ведет. Дверь, что весьма странно, обита светло-коричневым дерматином. А в середине ее, что совсем уж нелепо, жестяной почтовый ящик прицеплен. На ящике белой краской аккуратно выведено: «Дом 1».

– И как вам этот домишко, мальчики?

Тарья положила винтовку сзади на плечи, на ствол и приклад расслабленно кисти рук кинула. На руках – кожаные перчатки без пальцев. Черные волосы под кепи убраны. На лице большие солнцезащитные очки в тонкой оправе. Королевская грудь едва не разрывает молнию крапчатого разгрузочного жилета. Ну, прямо рейнджер киношный, а не красна девица.

– Слушай, ну его на фиг, пойдем отсюда, – быстро зашептал на ухо Портному Ерохин. – Наверняка тут те же самые психи живут.

– А то еще и кто похуже, – добавил Дергачев.

Портной озадаченно погладил кончиками пальцев ствол автомата, лежавший на сгибе левой руки. Оно, конечно, верно, лучше самому не лезть, куда тебя не зовут. А ежели и позвали, так нужно еще десять раз подумать, прежде чем согласиться. Облонские болота – это тебе не Невский проспект. С другой стороны, ему отчего-то страшно хотелось заглянуть в этот маленький, так похожий на сказочный домик. Портной не чувствовал опасности. Хотя, наверное, зря. К тому же, если вдруг окажется, что в доме живут нормальные люди, а не религиозные фанатики, поклоняющиеся тельцу, принявшему форму башни, так, может быть, они им дорогу укажут, что к Облонску выведет. Может быть. Очень даже может быть. Хотя сомнения все же оставались.

Прежде чем Портной успел принять окончательное решение, дверь избушки со скрипом отворилась, и на крылечко вышел дед, согнутый в три погибели. Старый-престарый. Ноги у него подгибались, колени дрожали, а глаза, похоже, ничего не видели. Поэтому, верно, даже не взглянув на стоявших неподалеку бойцов, дед принялся ковыряться с задвижкой почтового ящика. Отодвинув ее наконец, дед запустил в почтовый ящик ревматические пальцы, ничего там не нашел и со злостью саданул по жестянке кулаком. Крепко саданул, не по-старчески. Да еще и выругался при этом столь виртуозно, что у парней невольно рты пораскрывались. Что и говорить, любое искусство достойно уважения. В особенности то, что способно бередить души людей.

– Не судите да не судимы будете, – тихо произнесла Тарья.

К кому были обращены ее слова – непонятно.

– У них что, тут почтальон ходит? – шепотом спросил Ерохина Дергачев.

– Откуда я знаю, – пожал плечами тот. – Может, и ходит.

Дед еще минуты две провозился с ящиком, пристраивая задвижку на место. Сделав дело, он взялся за ручку двери, будто собираясь уйти в дом. Но в последний момент, передумав, обернулся и посмотрел на притихших бойцов удивительно ясным взором.

– Ну что, так и будете стоять?

Голос деда был чуть хрипловатый, надсаженный, слова он произносил отрывисто, будто ворон каркал.

– Nevermore, – отчетливо и громко произнесла Тарья.

На этот раз она точно обращалась к престарелому хозяину избушки на сваях.

– Ну, может, конечно, оно и так, – глянув на Тарью, качнул головой старик. – Да только кто его знает?.. А?.. Наверняка-то?..

– Простите, вы нам дорогу не покажете? – обратился к хозяину Портной; дабы не выглядеть агрессором, Михаил поставил автомат на предохранитель и прижал его локтем к боку. – А то мы тут заплутали малость.

– Дорогу? – по-птичьи наклонив голову к плечу, непонимающе посмотрел на бойца старик. – Какую такую дорогу?

– В город, – кивнул почему-то влево Портной. – Мы в Облонск направляемся.