Время мертвых

Варвара вдруг прерывисто задышала в ухо и потянула меня за рукав. Я с недовольством отдернул руку, но она опять потянула. Пришлось подчиниться — не устраивать же здесь «семейную» разборку. Очевидно, Якушину она тоже подала знак — он на цыпочках отправился за нами. Мы вышли в коридор, где работало освещение, а в конце переминался с ноги на ногу сотрудник ЧОПа.

— Сергей Борисович, Никита, неужели вы не видите, что этот парень под серьезным внушением? — горячо зашептала Варвара. — Зомбанутый он, может, и не тотально, потому что может изображать адекватность, но по некоторым вопросам — наверняка… Он ничего не скажет, это бесполезно, даже если его в камеру пыток отведут. Не спорьте со мной, я это вижу, я разбираюсь в подобных вещах.

— Никто не собирается спорить, Варюша, — вздохнул Якушин. — Я тоже вижу, что Рязанов под колпаком и выполняет чужую волю. Он не сам по себе, за ним наблюдают. Двое господ, которых Никита Андреевич вольным образом окрестил Тарапунькой и Штепселем, осуществляют надзор за ним, и он их, безусловно, знает. Думаете, почему они приехали к нему сегодня ночью? Он должен был закончить свое дело и предоставить им отчет.

— Как-то сложно, — пробормотал я. — Прошу простить мой пытливый ум идиота, но мы можем что-то сделать, по возможности не сильно выходя за рамки действующего законодательства? На каждое действие имеется противодействие. Если кто-то обработал этого уважаемого господина, значит, можно попытаться снять внушение?

— Я не смогу, — решительно покачала головой Варвара. — Как говорится, я не волшебница, а только учусь. Это должен делать серьезный специалист, причем делать деликатно, поэтапно, чтобы не повредить человеческую психику. Рязанов — не демон из «нижнего мира», он не злодей, не какой-то беспринципный урод, просто кто-то слепил из него послушного исполнителя.

— Почему именно он? — спросил я.

— Это зависит от личных качеств, — подсказал Якушин. — От умения выполнять взятые на себя обязательства, от интеллекта с эрудицией, от пробивных способностей, от его навыков и места работы, в конце концов. Возможно, это связано с деталями биографии. Профессиональные навыки останутся при нем, невзирая на то что в его черепе поковырялись. Он может быть бывшим или действующим правоохранителем, работником спецслужбы, вашим коллегой, Никита Андреевич… Минуточку, господа…

В глазах Сергея Борисовича зажегся огонек, что означало рождение ценной мысли. Мы с Варварой тактично помалкивали.

— Профессор Атаманский Юрий Эдуардович, доктор психологических наук, автор десятка работ по пси-энергетике, талантливый гипнотизер и суггестор, ведущий сотрудник московского института психотерапии и клинической психологии… Он же сейчас в Новосибирске? — Сергей Борисович словно сам с собой разговаривал. — Он проводит семинары по когнитивно-поведенческим технологиям и кризисным состояниям, приглашен в НГУ провести курс лекций старшекурсникам.

— Вы с кем сейчас разговариваете, Сергей Борисович? — на всякий случай поинтересовалась Варвара. — Юрий Эдуардович ваш старый знакомый, вы общались по телефону пару дней назад, согласно вашим же словам, и договорились как-нибудь встретиться, когда оба не будете заняты…

Якушин засмеялся.

— Действительно, о чем это я… Это глыба по вопросам психотерапии и всему, что зиждется вокруг нее. Думаю, настало время нам встретиться, совместить, так сказать, приятное с полезным. Посоветуйте, Никита Андреевич, — он устремил на меня пытливый взгляд, — чисто в прикладном плане. Как долго мы можем держать здесь Рязанова? Если информация просочится в полицию — а она может просочиться хотя бы через недоброжелателей на «Камаро», — чем это может грозить? Способен ли ваш знакомый капитан Кривицкий смягчить ситуацию? Разумеется, никаких «предвзятостей», бесед с пристрастием. Рязанова накормят, напоят, уложат спать, но он будет находиться под контролем охраны.

— Кривицкий — не альтруист, не бескорыстный добродетель, — пожал я плечами, — он неплохой человек, но профессия накладывает отпечаток. Взятки Кривицкий не берет, по крайней мере с нас с вами не возьмет. Он хочет информацию, которая поспособствует карьерному росту. Решите сами, что можно будет ему сообщить. Думаю, день-два у нас есть, пока Рязанова не хватятся родственники или кто-то еще, не замаранный в этом деле. И кроме того, Сергей Борисович… — я замялся, — не надо сбрасывать со счетов, что в случае успеха процедуры перед нами может предстать совершенно другой человек.

— И вам еще нужно добыть Атаманского, Сергей Борисович, — перебила Варвара, — а учитывая его занятость…

— Этим я займусь. — Якушин посмотрел на часы. — Будет утро, тогда и сообразим. Нам всем нужно выспаться. Никита Андреевич, езжайте домой, будьте на связи. Варвара Ильинична, мне очень жаль, но вам опять придется задержаться. Мне нужна помощница. Комнаты для отдыха здесь есть. Сейчас вы поспите, к утру приведете себя в порядок, поможете составить беседу с Атаманским и будете присутствовать на процедуре. Никита Андреевич поймет и простит, не так ли, Никита Андреевич?