Время мертвых

Тарапуньку со Штепселем прикончили, очевидно, здесь, а потом затащили в створ колодца, прикрыли железом. Они еще не пахли, но уже… попахивали, особенно вблизи. Тела не провалились в шахту. Усатый тип сложился пополам, застрял в колодце, расперев его плечами и коленями. Голова откинута, рот оскален. Малорослый напарник валялся тут же, вниз головой, затылок обагрился кровью. Огнестрельные ранения — определил я безошибочно. Кто-то шел навстречу, зная, что их дорожки пересекутся, именно здесь они и встретились. Стреляли с глушителем, можно не сомневаться. Местечко глухое, посторонних нет. Усатого пристрелили сразу — без прелюдий и разъяснения причин. Второй пустился наутек, получил пулю в голову и… в общем, тоже далеко не ушел.

Я сделал присутствующим знак, чтобы отошли подальше, опустился на корточки. Лица и руки убитых уже покрывали трупные пятна. Вокруг — каменистая глина, в принципе, сухая, никаких следов. Я поколебался, хотел запустить руку усачу за пазуху — ведь должны у него быть какие-то документы? Но передумал — полиция точно по головке не погладит. Это не важно, что у них в карманах. Вернее, не самое важное в сложившейся щекотливой ситуации. Пару минут я рыскал по округе, пытаясь что-то обнаружить. Но слишком много мусора — «индустриальные» задворки, чтоб их…

Сторож все выдал, как на духу:

— По нужде я сюда забежал, каюсь… Обычно не делаю такого, но в туалете кто-то сидел, а мне приспичило. Чувствую, запашок, думаю, может, крыса сдохла. Приподнимаю лист, а там…

Все было просто, как банный веник! Осталось выяснить: КТО? Убийца — местный, перебрался с территории крематория (а там хватает лазеек), или вообще пришел со стороны?

— Спасибо, — кивнул я, — теперь будете разговаривать с полицией. Борис, вызывайте ментов, нельзя с этим тянуть. И врать им тоже не надо, будем говорить, как есть.

«Просто некоторые частности можно опустить, — закончил я мысленно, — например, про Рязанова, про события, назревающие в музее…»

При условии, что в нем реально что-то назревает! Пургин испарился. Охранники периодически поглядывали на мертвецов — не каждый день случается такое. Варвара опустилась на колени, вытянула шею. Кто о чем, а вшивый о бане! Она положила руку на землю, пристально вглядывалась в мертвецов, бусинка пота стекала по переносице, дрожал подбородок. Варваре было страшно, но она держалась, делала, что умела.

— Нет, Никита, плохо понимаю, слишком быстро все произошло… Усатый даже испугаться не успел. Второй пустился наутек, но и двух метров не пробежал… Я чувствую его страх, он рядом, он еще остался… Как-то все молниеносно — всплеск паники, отчаяния, а еще он сильно удивился. Ну, словно стрелял в него тот, кто не должен был стрелять…

— То есть он знал стрелявшего?

— Возможно, не близко, но видел его когда-то, разговаривал с ним.

— О личности стрелка можешь что-то сказать?

— Ты за кого меня принимаешь? — Она попятилась, встала на ноги. — Я не вижу событий, Никита, поскольку души этих бедолаг не собираются мне ничего сообщать. Только их эмоции в последние мгновения жизни.

— Все, уходи отсюда. — Я подтолкнул ее в спину. — Я останусь, надеюсь, нас не будут мурыжить до конца недели.

До приезда полиции оставалось время, я позвонил Вадиму Кривицкому.

— Ну, что еще? — проворчал капитан полиции. — Позволь-ка догадаться. Тебе опять потребовалась помощь наших компетентных органов, иначе хрен бы ты позвонил. Несправедливо устроен мир, согласись. Полиция всегда срывается с места, помогает частному сыску, а от последнего — ни благодарности, ни информации…

— Уймись, — проворчал я, — никто не предлагает тебе срываться с места. Уже другие едут — им больше повезло. Ты помнишь парочку, с которой я бился перед твоим приходом на Железнодорожной? Их испугали твои выкрики про полицию, они прыгнули в тачку и убрались.

— И?

— Так вот, их больше нет. Но самое смешное, что крематорий и прочая епархия Якушина здесь совершенно не при делах.

Я рассказал «на скорую руку» все, что мог.

— Короче, вы достукались, — резюмировал Вадим. — Нет, я далек от мысли, что кто-то из ваших убил этих парней. Я, может, и мент, но не идиот. Но то, что вы допустили такую ситуацию… И зачем ты мне звонишь, если все равно не намерен делиться информацией? Произошло не на вашей территории? Ваши не пострадали? Оборудование и имущество цело? Секреты — живы и здоровы? Тогда какого хрена, Никита? Ты ведешь себя, как маленький испуганный ребенок.

— Да будут тебе секреты, — разозлился я. — Вот все закончится, соберемся, возьмем побольше пива, и все секреты по этому безумию станут твоими. Единственная просьба — держи руку на пульсе, минимизируй давление со стороны уголовки Дзержинского района, ведь именно они сейчас приедут. Если нас начнут мурыжить, то неизвестно, чем кончится.

— Терпи, казак, — хохотнул Вадим. — А ты хотел совсем без последствий? Так не бывает. Ладно, посмотрю, что можно узнать по вашим жмурам.