Время мертвых

На этом расчет был закончен. Посыпались сухие щелчки — откуда-то со стороны! Долго же нас мурыжил наш ангел-хранитель! Стреляли бегло, через глушитель. Антуан схватился за живот, согнулся пополам, вытаращив глаза. Мари вспыхнула, словно ей нанесли возмутительное оскорбление, резко повернулась, чтобы открыть ответный огонь, но пуля ударила в грудь, отбросила к колонне. Вторая промочила кровью джинсовую ткань на уровне сердца. Она дернулась, застыла, глаза остались приоткрытыми — словно «журналистка» продолжала украдкой наблюдать за происходящим. Антуан издал тяжелый выдох — словно паровоз, выпускающий пар, и тоже успокоился. Эти люди были мертвы.

Я поколебался, поднял пистолет, который выпал из руки Мари. Отогнулась портьера, прикрывающая дверь на лестницу черного хода, возникла смертельно бледная женщина с пистолетом. Я ее не сразу узнал. Совсем другие глаза, другая осанка и эта серая мучнистая сыпь, покрывающая кожу…

Остальные сохраняли немую сцену. Я целился в женщину из «Ругера», а она целилась в меня, и каждый не находил причины выстрелить первым. «А пистолетик-то карманный, — отметил я, — «Bodyguard-380» фирмы «Crimson Trace». Но убивает, как настоящий. И вкупе с глушителем фактически бесшумный».

— Ну, ни хрена себе… — зачарованно прошептал Михаил, выходя из оцепенения. Конечно же, приятно, когда твоя молитва доходит до адресата.

— Это перемена мест слагаемых, Алла Михайловна? — спросил я, впившись взглядом в указательный палец женщины. — Вы ничем не лучше этих двоих? Вы тоже готовы идти по трупам? У вас, кстати, не осталось патронов, вы все истратили.

— Неправда, Никита Андреевич, — пробормотала женщина. — Парочка осталась, я считала, вы меня не проведете. Господи, что я делаю… — Она опустила пистолет, потом убрала его в сумочку, висящую на плече. Пошатываясь, добралась до резного венского стула, стоящего за шкафом, опустилась на него, сжала голову руками.

Мы испустили облегченные вздохи, переглянулись. Лариса картинно взялась за сердце, как-то неуверенно, словно ей еще не разрешили, улыбнулась. Глухо ругнулся Михаил. Сергей Борисович удивленно на него покосился. Я обнял Варвару. Она качалась, как былинка на ветру. Я притянул ее к себе, поцеловал в висок. Никому до этого не было дела. Займись мы сексом — тоже не заметили бы. Поколебавшись, мы подошли к женщине.

— Как странно, Алла Михайловна, — вкрадчиво сказал Якушин. — Спасибо вам, конечно, огромное, но все равно странно… Вам ведь тоже удалось меня обмануть. Вы не пишите диссертацию, и я напрасно потратил на вас время… Вы тоже хотите знать, что за артефакт мы выявили?

— Я знаю об этом артефакте, — прошептала Незнанская. — Это часы… Я за ними присматриваю. Да, я не пишу диссертацию, я не работаю в институте имени Миклухо-Маклая. Настоящая Алла Михайловна Незнанская действительно была отправлена сюда, чтобы собрать материал. Но с ней все в порядке — хотите, верьте, хотите, нет. Сейчас она находится в закрытом пансионате в Подмосковье — у нее возникли проблемы со здоровьем. Скоро ее выпустят, не волнуйтесь, и она приедет, чтобы писать свою диссертацию.

— О нет, — улыбнулся Якушин. — Еще одна Алла Михайловна Незнанская? Такого я не выдержу. Что вы хотите от нас?

— Помогите мне, пожалуйста… — Она подняла умоляющие глаза. — Да, я могу себя заставить идти по трупам, но не по вашим… Вы правильно обо всем догадались и блестяще провели расследование, выявив нужный экспонат. Это был мой микрофон, прошу простить, Варвара Ильинична. Вы уже знаете, что активирует артефакт?

— Лично я не знаю, — проворчал Михаил и скис под осуждающим взглядом Якушина.

— Я тоже не знаю, — прошептала Лариса. — И знать не хочу. Будем крепче спать, Михаил.

— Я уже никогда не буду крепко спать, — прошептал и снова осекся помощник по персоналу.

— Помогите мне, — снова попросила Незнанская. — Вы же понимаете, что все делается ради благого дела. Многие из нас готовы жизни отдать за это, и я готова отдать… Я осталась одна, всех остальных вывели из игры еще на подступах. Их компания значительно сильнее нашей — как и тогда, в 91-м… Они готовы уничтожать, жечь, не стесняться в средствах. — Она уставилась широко открытыми глазами на труп госпожи Ксавьер. — Они плохие парни.

— А вы хороший парень, Алла Михайловна? — спросил я.