Время милосердия

– Что ты предпочтешь взамен «насилия»? «Нападение сексуального характера»? «Посягательство на надругательство»? «Совращение несовершеннолетней»?

– Мистер Брайгенс!

– Подбирай слова, Лоуэлл. Присяжные не глупцы. Произошедшее не вызывает сомнений.

– Мистер Брайгенс!

Тяжело дыша, Джейк уставился на судью с таким видом, будто приготовился, разделавшись с окружным прокурором, наброситься на него.

– Вы нарушаете порядок, мистер Брайгенс.

Джейк продолжал молча смотреть в упор. Его рубашка намокла еще сильнее, рукава были заранее закатаны, словно он предполагал драку.

– Мистер Дайер?

Тот отпрянул.

– Ваша честь, я протестую против слова «изнасилование», – сказал он, откашлявшись.

– Отклоняется, – громко и отчетливо произнес Нуз. – Продолжайте.

Джейк, отойдя к трибуне, покосился на присяжного номер 12, Джои Кепнера, и увидел, что тот сидит довольный.

– Кира, сколько раз вас насиловал Стюарт Кофер?

– Пять раз.

– Давайте вернемся к первому разу. Помните, какое было число?

Она достала из кармана сложенную бумажку и заглянула в нее. Это было лишнее: они с Джейком, при участии Джози, Порсии и Либби, так часто обсуждали происходившее в разные даты, что все подробности давно заучены наизусть.

– Двадцать третье декабря, суббота.

Джейк медленно указал рукой в сторону присяжных и попросил:

– Пожалуйста, расскажите присяжным о событиях того дня.

– Мама была на работе, брат гостил у друга. Я находилась наверху одна, когда Стюарт вернулся домой. Я заперлась. Я раньше видела, как он смотрел на мои ноги, и не доверяла ему. Мне не нравился Стюарт, мы не нравились ему, в доме вообще была гнетущая обстановка. Я слышала, как он поднялся по лестнице, потом постучался, подергал дверную ручку. Я спросила, что ему нужно, Стюарт ответил, что надо поговорить. Я сказала, что не хочу разговаривать, может быть, позже. Он опять стал дергать дверную ручку, велел, чтобы я отперла дверь, потому что это его дверь, его дом и я должна делать то, что он скажет. Но в тот раз Стюарт был не так страшен, не кричал и не ругался, уверял, будто просто хочет поговорить о моей матери, потому что беспокоится о ней. Ну, я отперла дверь, и он вошел. Стюарт был уже раздет, в одних трусах…

Кира замолчала, глаза наполнились слезами.

Джейк терпеливо ждал. Он никому не собирался позволять торопить показания его свидетеля. Слезы всегда помогали делу. Карла, Либби и Порсия не спускали глаз с женщин-присяжных, следя за их реакцией.

– Знаю, как вам тяжело, но это очень важно, – произнес Джейк. – Что было потом?

– Он спросил, занималась ли я раньше сексом, я ответила, что нет…

Дайер нехотя поднялся.

– Протестую, показания с чужих слов.

– Отклоняется! – отрезал Нуз.

– Он сказал, что хочет секса, чтобы нам с ним было хорошо. Я отказалась. Я испугалась, пятилась, но он был очень сильный. Стюарт схватил меня, бросил на кровать, сорвал с меня футболку и шорты и изнасиловал.

Кира расплакалась, сотрясаясь всем телом. Оттолкнув микрофон, она рыдала, закрыв обеими руками рот.

Половина присяжных наблюдала за ее мучениями, другая половина отвернулась. Номер 7, миссис Файф, и номер 8, миссис Саттерфилд, утирали слезы. Странно, но номер 3, мистер Кингман, которого защита считала одним из наиболее твердых сторонников закона и порядка, с любопытством поглядывал на Либби, и та заметила, что его глаза тоже увлажнились.

Вскоре Джейк спросил Киру:

– Хотите, сделаем перерыв?

Вопрос давно отрепетирован, ответ тоже – быстрое «нет». Кира была сильной девочкой, многое пережила и могла все это выдержать.

– Что случилось после того, как он закончил, Кира?

– Встал, натянул трусы, велел мне перестать реветь. Сказал, чтобы я привыкала, потому что мы будем постоянно этим заниматься, пока я живу в его доме.

Дайер привстал:

– Протестую. Показания с чужих слов.

– Отклонено, – завил Нуз, не глядя на обвинителя.

Садясь, тот задел свой блокнот, упавший со стола на пол. Нуз оставил это без внимания.

По кивку Джейка Кира продолжила:

– Стюарт спросил, понравилось ли мне, я сказала «нет». Я плакала, вся дрожала и думала: «Как ты можешь думать, что мне понравилось?» Когда он уходил, я еще лежала, укрывшись простыней. Стюарт подошел ко мне и дал пощечину – несильно. Пригрозил, что если я кому-нибудь проболтаюсь, то он убьет меня и брата.

– Что было потом?

– Как только он ушел, я направилась в ванную. Я чувствовала себя грязной, хотела смыть с себя его запах. Я долго сидела в ванне и старалась перестать плакать. Мне хотелось умереть, мистер Брайгенс. Впервые в жизни я думала о самоубийстве.

– Вы рассказали матери?

– Нет.

– Почему?

– Я боялась его, мы все боялись его. Я знала, что если кому-нибудь расскажу, то мне не поздоровится. Это продолжилось, я поняла, что могу забеременеть. Мне бывало плохо по утрам, тошнило в школе, я знала, что придется поделиться всем с мамой. Я собиралась это сделать, но тут Стюарт был убит.

– Брату вы тоже ничего не сказали?

– Нет.

– Почему?

Кира пожала плечами:

– Слишком боялась. Что бы он сделал? Мне было страшно, мистер Брайгенс, я не знала, как поступить.

– Вы так никому ничего и не сказали?

– Нет.