Время молодых

Здесь же приходилось действовать тоньше. Угрюмый хакер из службы электронной поддержки в течение пары минут взломал охранную систему, и теперь камеры наружного наблюдения показывали, что вокруг тишь да гладь. Долго таким примитивным способом обманывать никого не удастся, но несколько минут – без проблем, а большего и не требовалось. К обоим запасным выходам бесшумными тенями скользнули десантники, по два на точку, с задачей блокировать и никого не выпускать. Ну а основные силы группы вторжения, не скрываясь, пошли внутрь через парадную дверь, благо ее никто закрыть не догадался.

Молодой лейтенант – дежурный – замер в своей клетушке, не зная, то ли выронить изо рта сигарету, то ли проглотить ее. И понять мальчишку было можно. Камера показывает, что снаружи никого нет – и вдруг дверь открывается, помещение мгновенно заполняется народом самого зверского вида, а в его драгоценное лицо упирается ствол огромного, брутального вида пистолета. Из головы вылетают и мысли о сигарете, и инструкция, требующая нажать тревожную кнопку, и даже тот факт, что у самого лейтенанта на боку кобура с пистолетом. Впрочем, уже без – обезоружили неподкупного стража походя, мгновенно и даже как-то изящно.

– Мил-человек, ты давай, двери разблокируй, – раздался очень доброжелательный шепот в ухе, идущий аккурат поверх пистолетного ствола.

– К-какую…

– Все, парень, все, экий ты недогадливый…

Лейтенант подчинился, медленно, как сомнамбула. И клавиши компьютера трогал аккуратно, так, словно они были хрустальные. Впрочем, никто его не торопил. Замки с легкими щелчками открылись и застопорились, после чего лейтенант был посажен в собственное кресло и зафиксирован двумя парами наручников, правая нога к левой руке и наоборот. Кто-то предложил милосердно дать ему по башке, однако до членовредительства опускаться не стали, и, оставив при входе двоих десантников представительного вида с еще более представительными стволами в руках, буквально растеклись по коридорам участка.

Впрочем, народу сейчас и впрямь было немного, разве что в караулке обнаружились аж четверо, причем двое спали. Увидев перед собой кучу народа с тяжелым вооружением, в героев они играть не стали, изъявили всяческое желание сотрудничать и даже вызвались показать, кто, что и где. Благодаря их добровольной помощи, уже через минуту Александров стоял перед дверью, из-за которой доносились невнятные голоса и столь же невнятное всхлипывание.

– Это еще что такое? – адмирал вошел в кабинет, свирепо улыбаясь. Плотно сбитый офицер в звании майора налоговой службы поднял глаза и через секундную паузу соизволил оторвать наетый зад от стула. Оч-чень интересно, откуда такая наглость. Второй, высоченный, как столб, но с погонами всего-то сержантскими, сидел на диванчике у двери, прикрыв глаза. Этот на появление высокого чина отреагировал вполне адекватно. В смысле, вскочил и встал по стойке «смирно». – Это что здесь происходит, майор?

– Да вот, товарищ адмирал, поймали.

Николаева сидела на стуле, в отличие от майорского, жестком и неудобном, и выглядела до того зашуганной, что адмирал даже обалдел слегка. Помнится, она не тушевалась ни на мостике линкора, ни перед толпой журналистов, а тут… Впрочем, здоровенный, наливающийся синевой фингал под глазом и скособоченная, явно от боли в боку, поза довольно четко показывали – церемониться никто и ни с кем не собирался. Но топорно работают мальчики, свято уверены, видать, что их прикроют с самого верху. А зря…

– Подробности, – коротко потребовал адмирал.

– Ввоз двух килограммов шестисот тридцати граммов обработанных драгоценных камней. В основном бриллианты, хотя есть рубины, сапфиры… там длинный список. Минуя таможню, не декларируя, не платя налоги… В общем, дело передается в прокуратуру и…

– Отставить. Документы изъять и отправить в архив флота. Конфискованное вернуть владелице.

– Но…

– Я не вам, майор, – Александров чуть заметно шевельнул головой, и двое крепких мичманов, ловко просочившись в кабинет, принялись сгребать со стола налоговика все подряд.

– Это произвол. Я вызову охрану…

– Эту? – на миг оторвался от созерцания творящегося безобразия Александров. Майор проследил за его взглядом и обнаружил в коридоре полицейских, осуществлявших охрану участка. Всех четверых. Их даже разоружать не стали. Один, поймав взгляд отца-командира, виновато развел руками. Мол, я б и рад, шеф, что-то сделать, да кто ж даст. Стоящий рядом здоровенный, как двустворчатый шкаф, десантник зловеще улыбнулся и погладил затянутой в черную перчатку ладонью приклад тяжелого лучемета. Игрушка, способная прожечь танк и совершенно излишняя в здании, тем не менее, одним видом своим неплохо остужала горячие головы. – Не будьте идиотом, майор. Ваше дело шито белыми нитками, трофеи не облагаются налогом и не подлежат декларированию.

– Но закон…

– Планета на военном положении, законы Конфедерации здесь и сейчас не действуют, а внутренние уложения планеты Урал именно таковы. Понял, крыса тыловая?

– Да я… Да вы…

– Анатолий Павлович, объясните этому организму политику партии.