Время молодых

И все же «Асанаги» дрался до конца. Даже когда пошли вразнос реакторы, экипаж не покинул свой корабль. Конечно, это был всего лишь способ уйти в вечность, но… но предки могли бы гордиться этими людьми, и в те секунды, которые прошли между разрушением корабля и моментом, когда сознание навеки отключилось, командир разведчика успел подумать, что лучшей смерти для самурая придумать сложно.

То, что не удалось экипажу «Асанаги», сделали их коллеги три дня спустя. Они прошли незамеченными и смогли вернуться. Но и эти люди, несомненно, храбрые и достойные, не сумели обнаружить новую базу. Проклятая богами система поглотила один за другим пять кораблей, позволив выбраться лишь шестому, но сохранила свои тайны. И это имело в будущем далеко идущие последствия.

Здание Верховного Совета планеты Урал Следующий день. Утро

– Вы не находите, Сергей Абрамович, что это было глупо?

– Что именно? – мрачно спросил Гуттенберг, косясь на двух крепких мужчин, стоящих слева, подпирая стену. Просто так стоят, ничего не делают, молчат… Пока молчат. И у каждого универсальный аргумент в любом споре, хоть политическом, хоть теологическом – компактный автомат на плече.

– Пытаться радикально решить проблему, не имея в том серьезного опыта. Особенно в отношении человека, который сильнее вас. Сталь, как ни крути, прочнее золота. Ну, вот честное слово, я ждала от вас более изящной игры.

Громова улыбнулась широко, открыто. Ну да, ей-то легко – сидит в кресле, в раскованной позе, ногу на ногу закинула как еще вместо туфель домашние тапки не нацепила… А вот трое мужчин, Коломиец, Берг и Устинов, напротив, выглядят собранно и холодно. Интересно, почему им так нравится играть в брутальность?

Больше всего Гуттенбергу хотелось встать и врезать по наглой роже этой потаскушки. Но, увы, он хорошо понимал, что ему этого сделать не дадут, зато по голове настучат за такие фантазии сразу и больно. Левая скула капитально ныла, и это обстоятельство лучше всяких слов напоминало о том, что шутки кончились. А вот побрыкаться, наверное, еще можно…

– Не понимаю, о чем вы?

– О том, что вы, Сергей Абрамович, дебил, – поднялся со своего места Коломиец. Сейчас он более всего напоминал вставшего на дыбы медведя и вполне мог напугать кого-нибудь одной своей улыбкой. Если бы, конечно, решил улыбнуться. – Дебил, дебил, куда деваться. Вам же ясно дали понять…

– Василий Петрович, он и впрямь не понимает, – голос Устинова звучал устало. – Его этому просто не учили.

– Ну, так объясните ему, что ли, – Коломиец не скрывал своего раздражения, но все же сел на место. – Я всегда считал, что евреи – умный народ. Выходит, ошибался.

– Евреи-то как раз народ умный, – хмыкнул маршал. – Вон, один до командира линкора недавно дослужился. Это вам не правительство, тут думать надо.

– Оставьте ваш сарказм, маршал. Не до него сейчас.

Устинов вздохнул, пожал плечами и коротко кивнул. И почти сразу Гуттенберг получил хлесткий удар по почкам. Хотел возмутиться, но ему тут же добавили, а потом ударов стало так много, что организм предпочел отключиться. И пришел в себя только после того, как ему в лицо плеснули стакан ледяной воды.

– С-скоты, – прошептал он, не пытаясь, впрочем, подняться. Молчавший до того Берг внезапно усмехнулся, печально и снисходительно:

– Нет, Сергей Абрамович. Мы – не скоты. Мы, если хотите знать, ваши спасители.

– Еще скажите, что я вам благодарен быть должен, – Гуттенберг сплюнул кровью с мелкими осколками зубов, а потом с усилием сел прямо на пол. Вернуться на стул сил уже не хватило.

– Откровенно говоря, да, – улыбнулась Громова. – Мы вас буквально выпросили. Но с условием, что вы все поймете. Вам объяснили, а вот дальнейшая ваша судьбы будет зависеть от понятливости. Вашей понятливости, если уж на то пошло.

– Да объясните же мне, черт возьми, что происходит! – прохрипел Гуттенберг.

– Охотно. Не далее как вчера с вашей подачи было проведено задержание…

Он говорил, а Гуттенберг не понимал. Он вообще не понимал, что творится. До тех пор, пока не прозвучала последняя фраза:

– Сделано все это было максимально неумело и с расчетом на то, что крайним окажетесь именно вы. Это нас и насторожило. Копнули глубже – у нас хорошая контрразведка, и оказалось, что заказ сделал ваш старший сын, Иосиф.

– Зачем…

– Зачем это ему? А кто наследник вашей империи? Учитывая, сколько он проиграл в казино только за последние два месяца, взять ее в свои руки вполне могло показаться парнишке неплохим шансом поправить дела. Именно поэтому он арестован и сейчас дает показания. Ну а вы… Вам всего лишь объяснили, что воспитывать своих отпрысков надо тщательнее.

– Но разве…

– Не разве. Ваша вина уже в том, что вы пренебрегли своими родительскими обязанностями и воспитали урода. А значит, должны нести ответственность наравне с ним. Я буквально выпросила вас у адмирала – он был настроен куда радикальнее. Понимаете, он очень не любит терять своих людей. Или тех, кого считает своими, неважно. Так что вы должны мне самую малость – жизнь.