Время — московское!

— А это и не совпадение, — сказала Таня. — Более того: иначе и быть не могло.

Вслед за чем она поведала мне весьма неожиданные подробности своей космической одиссеи, отдельно остановившись на посиделках с чоругом по имени Эль-Сид на борту планетолета «Жгучий ветерок». Ведь во время первого нашего разговора, на Вечере Легкого Пара, она в основном сосредоточилась на бегстве с Вешней, героизме их пилота (забыл фамилию) и тяготах космической заброшенности. А вот о куче удивительных и необычайных предметов, которую они там, на планетолете «Счастливый», назвали Коллекцией, Таня мне рассказывала совсем скупо.

Так я узнал о «меоне», «дятле» и «хвоще». И о том, что «хвощ», по мнению Эль-Сида, служил овеществленной формулой планетной системы, которая и была взята по Таниной просьбе в качестве ключа поиска по чоругским базам астрографических данных.

— Ага, — сказал я, — теперь понятно. Кстати, вполне нормально, что у чоругов устаревшая информация насчет ЗН-7513. Звезда взорвалась по космическим меркам совсем недавно. На Земле вспышку сверхновой можно будет зафиксировать инструментальными средствами только через тысячу девятьсот лет. А чтобы излучение достигло ближайшей обитаемой планеты чоругов, потребуется вдвое больший срок…

— Саша, я уже смирилась с мыслью, что про ЗН-7513 можно забыть, — грустно сказала Таня. — Но почему напротив второй планетной системы написано: «В Астрографическом Реестре не значится»?

Я тяжело вздохнул и ответил:

— Таня, тут мы подходим к самому неудобному моменту. Перед нами тот случай, когда отрицательный результат вообще не является результатом. С одной стороны, данные по второй планетной системе могут оказаться еще более устаревшими, чем по первой. Скажем, система реально существовала, но мы, Великораса, в отличие от чоругов ее уже в добром здравии не застали. Не застали даже и в виде газопылевой туманности, которая остается после взрыва сверхновой. Только не спрашивайте меня, как это возможно, я сам не знаю… С другой стороны, система, может быть, реально существует и числится в нашем Астрографическом Реестре. Но предложенные чоругами координаты могли безнадежно устареть, из-за чего невозможно идентифицировать систему ни с одним из известных нам астрообъектов. Вы знаете, что такое галактический дрейф?

— Да. Мне кое-что рассказывал Нарзоев, пилот нашего планетолета.

— Здорово. — Я и вправду считал, что это здорово. Вряд ли на Земле сыщется столь уж много археологов, пусть даже ксено-археологов, которые знают, что такое галактический дрейф. — Ну то есть вы понимаете, Таня, что если чоруги снимали данные о планетной системе, скажем, тысячу лет назад и параметры движения звезды относительно ядра Галактики оценили неправильно, то мы при пересчете их координат в наши получаем некую точку пространства, в которой к настоящему моменту ничего нет? По крайней мере по нашим данным?

— Да, это более-менее понятно. Но скажите, Саша, а почему нельзя предположить самое простое? Что планетная система в указанном месте все-таки есть, а наши составители Реестра ее попросту проморгали?

— Таня, я правда очень не хочу вас расстраивать… Но звезды, наличествующие в нашем рукаве Галактики, учтены в Реестре с относительной плотностью девяносто шесть — девяносто восемь процентов. Говоря проще, теоретически на каждую сотню звезд приходятся только две — четыре неучтенные. Ведь Реестр пополнялся: экспедициями Главдальразведки — раз; за счет обмена данными с Конкордией — два; при помощи астрономических наблюдений — три. Тысячи оптических и радиотелескопов в десятках колоний Великорасы смотрят и слушают, сравнивают, перепроверяют и интерпретируют наблюдения. Должно возникнуть совершенно невероятное сочетание условий, чтобы все наши обсерватории проморгали звезду, тем более такую представительную, как предлагают чоруги!

— А в чем ее представительность?

— Ну, если верить формуле системы, это довольно жирная звезда. Восемь с половиной масс Солнца…

— Может быть, она чем-то закрыта от наблюдений из освоенной нами части пространства? — предположила Таня. И, выказав неплохие познания в астрономии, предположила: — Скажем, плотной пылевой туманностью? Или звездным скоплением в сочетании с туманностью, как обычно и бывает?