Время на моей стороне (СИ)

Судя по совиному взгляду Снейпа, Рег ни о чём таком не рассказывал. Слабость накрыла его, и вскоре Снейп закрыл глаза и засопел. Сириус прислушался, определяя частоту дыхания. Колдомедик из него аховый, но он столько раз бывал в Больничном крыле и видел, как работает мадам Помфри, что кое в чём разбирался. Скудные знания лучше, чем ничего.

========== Глава 13. Опять суббота ==========

«Братец Жак, братец Жак,

Спишь ли ты? Спишь ли ты?

Звенит заутреня! Звенит заутреня!»

— «Братец Жак»

Сириус наблюдал за самим собой прошлым, копошащимся возле водоёма. После нескольких безуспешных попыток поймать лягушку тому всё же удалось схватить амфибию, не рассчитавшую длину прыжка. Теперь Тупица держал лягушку на вытянутой руке, зажав лапку земноводного между большим и указательным пальцами.

— Рег, иди сюда, что покажу! — как в детстве. Не хватало только выпустить лягушку, когда младший брат приблизится и поднимет дикий крик. Иногда Сириус винил себя в том, что Регулус вырос таким нервным и брезгливым. Так пятилетний Рег не оценил когда-то устроенный братом жабий хор, а семилетний — лягушачий суд, учинённый Сириусом у пруда в доме деда… Вот и шестнадцатилетний Регулус пришёл в ужас от идеи пообедать пойманной амфибией.

— Брось, французы вообще считают лягушачьи лапки деликатесом, — сказал ему Сириус. — Их подавали на юбилее у Розье.

— Мы не французы и не Розье.

— Просто ты не голодный! Ты только посмотри на неё и представь, что перед тобой трансфигурированная курочка. На вкус ты их даже не отличишь, — Тупица любовно покачал лягушку в ладонях и запел: — Frère Jacques, Frère Jacques! Dormez-vous? Dormez-vous? Sonnez les matines! Sonnez les matines!

— Дурак, — с улыбкой бросил Регулус, зашагав к дому.

— Ding, dang, dong. Ding, dang, dong. Я тебе поймаю пару штук, братец! Приготовим их в медовой глазури.

Сириус проследил за братом из окна. Нужен подходящий момент, чтобы переговорить с ним и дать ему напиток. Подлить в бокал? В тарелку? Как лучше?

— Лучше всего сказать Регулусу всё как есть, — посоветовал Снейп, подкравшись сзади.

Сириус вздрогнул от неожиданности, придержав раздражённый вздох.

— Ты мои мысли читаешь? Признавайся!

— Читаю, конечно. Поэтому я всегда знал, что ты та ещё бестолочь.

Сириус погладил циферблат наручных часов. Под подушечками пальцев трещинка в стекле казалась огромной, а посмотришь — едва заметна.

— Знаю, — вздохнул Северус. — Тебе страшно давать Регулусу зелье, потому что оно может по-настоящему его убить. Терять родного человека больно, очень больно. Кровь — не вода. Ты можешь презирать его, винить, ругаться с ним и порой искренне считать, что ненавидишь, но когда наступает тот миг, тот самый ваш последний миг… Все брошенные сгоряча слова, все эмоции испаряются, остаётся только… Директор обычно говорит, что это ноющее чувство — любовь. Она пробивается в груди, как росток продирается через брусчатку в стыке. Ты не хочешь её. Зачем тебе этот цветущий сорняк? Но он уже здесь, — Снейп приложил руку к груди. — Увы.

— Кто это был? — шёпотом спросил потрясённый Сириус. — Кого ты потерял?

— Отца, — чуть помедлив, ответил Северус. — Он был магглом, работал на заводе по производству канатов в бедном квартале Коукворта. Хотя в той части Манчестера и нет других районов. Быть магглом очень непросто, знаешь ли, Блэк. Отец однажды разозлился из-за срыва сроков с отправкой партии канатов в Ливерпуль, кричал, кричал. Потом как треснул по стене и сломал себе пару пальцев. Если бы этого не видел сосед, то мама могла бы вылечить его с помощью Эпискеи, но Статут же… да, Статут о секретности. Отцу пришлось наложить гипс. А с ним как работать? Ты, поди, и не знаешь, что это такое — сидеть на кухне, когда все шкафы пустые? Или ходить в гипсе. За семь лет ни разу не видел на твоей морде даже приличной царапины, не то что в бинтах, под которыми всё чешется, а почесать не можешь. Ходишь обмотанный несколько дней, словно личинка веретенницы…

— Говоришь так, будто и сам ходил в этом гипсе.

— Да уж, пришлось. Я тогда в маггловской школе подрался с Джеймсом Ридом. Нам было по восемь, и он обозвал мою мать ведьмой Клути. (1)

— Не везёт тебе на Джеймсов, — вполголоса заметил Сириус.

— Это точно.

— Слушай, Северус, я всё пытаюсь понять, что тебя держит в компании Эйвери и Мальсибера. После их жестокой шутки над Мэри Макдональд даже Регулус с ними не разговаривает, а ведь наши родители хорошо знакомы.

На лице Снейпа появилось выражение, которое с натяжкой можно было назвать улыбкой:

— Регулус влюблён в вашу Макдональд с третьего курса. А что до меня… Друг — не тот, кто хорошо относится ко всем, а тот, кто хорошо относится к тебе. Ты сам только недавно стал настоящим другом для Петтигрю, буквально пару дней назад.

Не все змеи ядовиты, но все больно кусаются. Снейп — не исключение. Сириус снова отвернулся к окну.

*