Время наточить ножи, Кенджи-сан! 4

Нужно было все-таки продолжить преследование Хаяси, но я понял, что это будет бессмысленно. Он уже ушел. Да и на улицах не безопасно — ходят эти странные сектанты. Поэтому я проводил Акико до дома (в тайне надеясь, что она все же ночью не придет ко мне опять в номер). Вернулся к себе.

На следующее утро я встретил Хаяси уже в закусочной. Он выглядел уставшим, как будто всю ночь провёл без сна. Когда наши взгляды пересеклись, я заметил лёгкую тревогу в его глазах. Он, видимо, догадывался, что разговор будет непростым.

— Идём, — коротко бросил я и направился на кухню.

Хаяси молча пошёл за мной, опустив плечи. Как только мы оказались внутри, я захлопнул за собой дверь. Здесь нас никто не услышит.

— Где деньги? — спросил я, стараясь держать голос ровным, но внутри меня уже кипело.

— Какие деньги? — он попытался изобразить непонимание, но глаза у него бегали, и это выдавало его.

— Те, что ты вчера взял из кассы, — я сделал шаг ближе, пристально глядя на него. — Куда ты их унёс?

— Я… я не понимаю, о чём ты, — пробормотал он, отступая на шаг.

— Не нужно строить из себя дурака. В кассе нет денег. Не ври мне, Хаяси, — мой голос стал жёстче. — Я всё видел. Ты вынес всю выручку. Где она сейчас?

Он долго молчал, избегая моего взгляда. Я стиснул зубы, ощущая, как напряжение между нами нарастает, но был готов ждать. Наконец, Хаяси сдался.

— Ладно, да… Я взял их, — выдохнул он, опустив голову. — Но у меня не было выбора, Кенджи…

— Что значит «не было выбора»? — спросил я, чувствуя, как гнев и разочарование охватывают меня.

— У меня огромный долг, — наконец, выдавил он. — Я всё проиграл… Больше двух миллионов иен. Я должен вернуть их, иначе меня… меня просто прикончат.

— Два миллиона иен⁈ — только и смог вымолвить я.

— В карты… — только и смог вымолвить Хаяси.

Он нервно перебирал пальцы, словно надеялся, что я пойму и пожалею его. Но внутри у меня всё кипело. Мы пытались возродить закусочную с нуля, а он втянул нас в свои личные проблемы и угробил всё, едва начавшее налаживаться.

— Почему ты не сказал мне раньше? — я говорил тише, но от этого мой голос звучал ещё угрожающее.

— Я думал, что справлюсь сам, — он устало потёр лицо. — Думал, что смогу отдать долг без шума. Но всё пошло не так…

Я опёрся на столешницу и задумался. Ему действительно угрожала опасность — это объясняло его поведение, встречи с подозрительными людьми и постоянное напряжение. Но это не оправдывало того, что он украл у нас.

— Ты понимаешь, что из-за твоего долга мы все можем оказаться в ещё большей беде? — спросил я.

Хаяси кивнул, но в его глазах не было ни раскаяния, ни страха — только глубокая усталость и смирение.

— Я всё понимаю, Кенджи, — тихо сказал он. — Но если я не верну эти деньги, они придут за мной.

Я почувствовал, как гнев разливается внутри меня, накрывая с головой. В горле стоял ком, а руки сжались в кулаки сами по себе. Всё, что мы пытались построить с таким трудом, могло рухнуть в один миг из-за долгов старика.

— Проклятье, Хаяси! — Я ударил кулаком по столешнице так, что посуда на полке зазвенела. — Ты хоть представляешь, во что нас втянул? Чем ты думал, когда садился за стол?

— Я…

— Не надо оправдываться! Я хотел помочь тебе, возродить твою закусочную. Но ты сам все испортил!

— Кенджи-сан…

— Скажи мне хоть одну причину продолжать все это? Я уйду, а ты сам разбирайся со всем этим дерьмом, которое создал тут.

Он отпрянул от меня, как будто я ударил его, и судорожно втянул воздух.

— Прости меня, Кенджи… — прошептал он, опуская голову. Его голос дрожал, словно он вот-вот расплачется. — Я не хотел никого подставлять… Просто не знал, что делать. Кенджи-сан, не бросай меня!

— «Не знал, что делать»? — Я обхватил голову руками, чувствуя, как гнев мешается с разочарованием. — Ты мог поговорить со мной! Со всеми нами! Вместо этого ты решил всё разрушить!

— Я… я думал, что разберусь сам, — голос Хаяси сорвался, и он судорожно провёл рукой по лицу. — Я правда не хотел вам навредить…

— Но навредил! — Я сделал шаг к нему, но вовремя остановился, чтобы не дать волю кулакам. — Из-за тебя мы можем всё потерять. Но потеряешь в первую очередь все же ты.

Хаяси тяжело вздохнул и посмотрел на меня полными вины глазами.

— Прости меня, Кенджи, — повторил он едва слышно. — Я понимаю, что провалил всё, и мне нет оправдания. Но я прошу тебя… помоги. Если они не получат свои деньги, это может плохо кончиться для меня… и «Спящей Собаки».

Я хотел его отругать, выгнать, забыть про всё это. Но внутри меня боролись противоречивые чувства: злость на него и понимание того, что если сейчас я его брошу, то мы все окажемся в опасности.

— Сколько у нас есть времени? — спросил я, пытаясь хоть немного взять себя в руки.

— Дня три… максимум, — тихо ответил Хаяси. — Они не будут долго ждать.

Я стиснул зубы, осознавая, что выбора у нас нет. Нужно срочно что-то придумать, иначе последствия будут катастрофическими.

Ничего не сказав, я вышел прочь. Мне нужно было побыть одному.

* * *