Время наточить ножи, Кенджи-сан! 4

— Это сильнодействующее вещество, парализующий агент, — пояснил врач. — Обычно используется в малых дозах в экстренной медицине для кратковременного обездвиживания. В определённых концентрациях оно может вызвать паралич дыхательных мышц, приводя к летальному исходу. Сложность в том, что этот агент очень быстро распадается в организме. И когда это происходит, его остатки превращаются в обычные для организма соединения — янтарную кислоту и холин, которые у нас постоянно присутствуют.

Я почувствовал, как внутри меня всё сжалось. Лёгкое ощущение дурноты прокатилось по телу. Я знал, что за гадость этот сукцинилхолин, а точнее его соединения.

— То есть мне ввели что-то, что можно не заметить в крови? — спросил Ямато, стараясь держать голос спокойным.

— Верно, господин Ямато. Именно поэтому сукцинилхолин почти не фиксируется при обычных анализах. В нём нет ничего, что отличало бы его от безопасных метаболитов. В итоге мы остаёмся с тем, что в анализах видим только янтарную кислоту, холин и несколько других микроэлементов, которые, по сути, являются естественными для организма.

— И что это значит?

— Это значит, что с текущим анализом мы можем лишь предполагать наличие отравления. Чтобы точно установить, что вам ввели яд и как именно на него реагировать, нужно больше времени. Есть одно слабое место в этом веществе — в соединении всегда присутствуют следы вспомогательных элементов.

— Я ничего не понимаю! — разозлился Ямато. — Вы можете говорить более понятно?

— Господин Ямато, — произнес я, понимая, что сообщить самые плохие новости придется видимо мне. — Этот яд сам по себе не так опасен. Но есть его соединения — их порядка сотни. Вот они опасны, и очень сильно. И каждое соединение действует по своему.

— Если в составе яда был какой-либо дополнительный элемент, не характерный для обычного метаболизма, его можно выделить, но потребуется провести сложный анализ методом газовой хроматографии, — поддержал меня врач.

— Сколько времени займёт эта хроматография? — спросил Ямато сдержанно.

Врач, бросив короткий взгляд на меня, ответил с тяжёлым вздохом:

— Минимум несколько часов, а точнее — до суток. Нам нужно время, чтобы не только идентифицировать компоненты, но и найти возможное противоядие, если оно существует.

— Теперь он понял, почему она убежала так поспешно, — задумчиво произнес Ямато. — Её план сработал идеально. Вы можете начинать немедленно? — напряженно спросил он, глядя прямо в глаза врачу.

— Уже начали, господин Ямато, — уверенно ответил врач, подавая знак ассистентам. — Мы постараемся сделать всё возможное, чтобы успеть вовремя.

— Хорошо. Сделайте всё, что потребуется.

— Пока мы проводим анализы, мы также приступили к процедуре экстракорпоральной гемосорбции. Это процесс, в котором кровь пациента прокачивается через специальный фильтр для удаления токсинов. Это, конечно, временная мера: она позволяет удержать концентрацию яда на относительно низком уровне, что замедлит его воздействие на организм. Но яд мог проникнуть или осесть в органы — печень, кору головного мозга, почти. Эти органы мы, как вы понимаете, почистить не можем. Только кровь.

Ямато кивнул.

— Но, господин Ямато, — врач задержал взгляд, будто собираясь с мыслями, — чтобы найти противоядие, нам необходимо узнать точный состав вспомогательных компонентов в отравляющем веществе.

— Тогда ищите, — ответил тот и врач поспешно ушел.

— Боюсь, он не сообщил самого главного, — сказал я после паузы.

Ямато пристально посмотрел на меня.

— Говори. Я знаю, что ты не соврешь мне и скажешь всю правду. А это сейчас самое важное.

— Проведение одного такого анализа занимает порядка трех часов. А возможных соединений, как я уже сказал, более сотни. Даже если делать эти анализы на трех хроматографах, хотя я сомневаюсь, что их тут столько, на это потребуется как минимум несколько суток. Ну и для анализов прежде всего нужно то, что эти самые хроматографы будут анализировать — кровь. А для сотни анализов крови потребуется… Ну в общем, много.

— Так значит конец? — произнес Ямато и голос его был на удивление спокоен.

— Есть шанс на удачу, — пытался зацепиться я хоть за что-то, хотя и сам понимал, что это все ерунда. — Если удастся угадать соединение, тогда…

— Нет, — отмахнулся Ямато. — Рен права. Ничего у нас не получится.

— Тогда, — после паузы ответил я. — Давайте переведем ей деньги? Получим противоядие, а потом, когда вылечим вас, отсудим эти деньги обратно. Юридические и финансовые проволочки будут, но это вполне под силу нашим юристам.

— Она не даст противоядие, — ответил Ямато. — Неужели ты веришь, что она выполнит свое обещание?

Надолго повисло гнетущее молчание. Я не знал что сказать.

Стук часов на стене палаты казался единственным звуком, пока Ямато смотрел на меня спокойно, словно принял уже всё, что могло случиться. Его глаза были ясны, бесстрастные, даже каким-то образом умиротворённые, и этот взгляд проникал в меня так глубоко, что мне не хватало слов.