Время - назад!

Именно в тот момент, когда осталось сделать последний шаг – не шаг даже, а легкое движение пальцем, – я почувствовал сомнение. А что, если 2246 – не тот год, в который должен вернуться Сергей? Что, если темпоральный модулятор требует еще какой-то дополнительной настройки? Что, если, оказавшись в будущем, я не смогу вернуться назад? В общем, в один миг появилась целая куча вопросов, которые прежде я себе не задавал. Все еще не решаясь коснуться пальцем слова «выход» на дисплее, я с надеждой посмотрел на мирно посапывающего во сне Сергея. Проснулся бы ты, что ли, с грустью подумал я. Эдак ведь и конец света можно проспать, который, не ровен час, я тут скоро устрою. Потом я увидел недопитую бутылку пива и почувствовал страшную жажду. Прежде чем отправиться в далекое будущее, мне непременно нужно было сделать хотя бы один глоток, чтобы промочить горло. Иначе… Иначе я просто не смогу вымолвить ни слова, когда окажусь в толпе потомков.

Я схватил со стола бутылку и сделал два торопливых глотка из горлышка. При этом совершенно неумышленно я зацепил донышком бутылки локоть Сергея. Но он и тогда не проснулся!

Что ж, откладывать далее путешествие в будущее не имело смысла. Вернее, я не мог найти повод для того, чтобы отказаться от задуманного. А если так, мне оставалось только признаться в собственной трусости.

Ну уж нет, сказал я себе, и палец мой, как боек на капсюль, упал на слово «выход».

Яркая вспышка не ослепила меня, но заставила на секунду зажмуриться. Когда же я размежил веки, рядом не было ни кухонного стола со спящим на нем Сережей, ни стиральной машины, ни холодильника, ни электрической плиты… Одним словом, я был уже не у себя на кухне.

Место, в котором я оказался, больше всего походило на кабину пассажирского лифта. Раздвижные двери, большое зеркало на противоположной стене, тусклый свет из-под мутного пластикового плафона. Не хватало только инструкции по пользованию и ряда кнопок с номерами этажей. Я посмотрел на табло темпорального модулятора. Теперь красной рамочкой было обведено число 2246. По всей видимости, это означало, что я прибыл на место. То бишь в будущее, о котором я много слышал, но мало что знал.

Двери кабины плавно и беззвучно разошлись в стороны, открыв проход в ярко освещенное фойе. Дабы не выставлять себя полным идиотом, не знающим, как себя вести в зоне прибытия, я уверенно вышел на свет.

Решение действовать по обстоятельствам, полагаясь на здравый смысл и интуицию, полностью себя оправдало. Фойе здорово смахивало на огромную привокзальную площадь. Ну а как вести себя на вокзале, известно, почитай, каждому: главное – не суетиться, не терять из виду свои вещи и следовать в том же направлении, куда перемещается основная масса людей. В обе стороны от того места, где я находился, тянулись длинные ряды кабинок, одну из которых я только что покинул. То и дело какая-то из кабинок открывалась, из нее выходил человек, мужчина или женщина, одетый в соответствии с модой двадцать третьего века, которая, по моим наблюдениям, представляла собой не что иное, как дикую мешанину всего, что попадалось под руку, и, не теряя времени, направлялся в дальний конец зала. Тут уж никаких сомнений быть не могло – мне нужно следовать в том же направлении.

Люди шли, не глядя по сторонам, как будто каждый был занят своими, чрезвычайно важными не только для него, но и для всего человечества мыслями. Или, может быть, они стеснялись смотреть друг на друга? Не принято у них такое, в двадцать третьем-то веке? В любом случае мне это было только на руку. Я тоже изобразил задумчивость на лице и потопал в ту сторону, где, судя по всему, находился выход в город.

Что удивительно, я только сейчас подумал о том, а что, собственно, я собираюсь увидеть? Что может подсказать мне причину странного, если не сказать более, ненормального поведения времени в моем родном двадцать первом веке? Почему-то раньше подобные вопросы не приходили мне в голову.

Ну, что же делать, постарался успокоить я себя, в следующий раз буду умнее. А сейчас не поворачивать же, в самом деле, назад. Тем более что я уже почти дошел до места, где находился выход из зала ожидания для прибывающих из прошлого.

У выхода были установлены красивые никелированные турникеты, выгораживающие узкие проходы, в которые и втягивалась публика, нахватавшаяся впечатлений в прошлом. В конце каждого прохода располагалась небольшая кабинка с прозрачными пластиковыми стенками, в которой сидела молодая девушка, одетая в светло-голубую, радующую глаз униформу. Что-то все это мне напоминает, подумал я, пристраиваясь в хвост ближайшей очереди, не то таможню в аэропорту, не то кассу в супермаркете.