«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

Я, словно автомат, воспроизводил телодвижения обычного человека, пока наконец не оказался на базе, возле своего шкафчика, откуда извлек маленький револьвер, хранившийся там на всякий случай. В каком-то смысле я завидовал Девидсону. Он пожертвовал собой, погиб за правое дело. Он положился на меня, а я его подвел.

И его, и себя.

У меня больше не было причин оставаться в живых. Я приставил ствол к виску. А потом…

А потом оказалось, что не могу спустить курок! Что-то остановило меня… Приказ, полученный на бессознательном уровне. Какое-то время я исступленно убеждал себя, что это ошибка, что я не настолько изменился, что я, человек, не до конца превратился в орудие, покорное чужой воле.

Неужели это инстинкт самосохранения? Если он сохранился, то я свободен.

Но нет, это был иной инстинкт. Через секунду я все понял, и надежда, которую я взлелеял с такой пылкой готовностью, растворилась в цунами чужого приказа. Существо не погибло. Оно ушло в подземные воды, затаилось. Оно выжидает, зависит от меня и приказывает остановить руку, готовую уничтожить меня — а вместе со мной и его. Я обязан жить, ибо я слуга.

Те пределы разума, где еще сохранялось мое «я», окатило тошнотворной волной сожаления. Ну почему я не спустил курок мгновением раньше — до того как получил приказ?

Слишком поздно. Мною завладел теплый, лукавый, уверенный в себе разум далекого владыки. Он был не прочь подождать.

Как и я. Понемногу буду создавать армию себе подобных и не закончу, пока она не станет достаточно сильна.

Да, я подвел владыку, но он простит меня, если я исполню его волю. Повиновение — радость и услада, твердит мне коварный голос. Верный слуга, шепчет он, поможет мне воцариться на Земле и обретет немыслимую награду.

Я запер в шкафчике револьвер. Оборачиваясь, увидел отражение в зеркальце на стене. Заглянул себе в глаза…

И улыбнулся.

Одиссея Иггара Трольга

1

Вы спрашиваете, почему это произошло именно со мной?

Мне самому невдомек. Я обыкновенный гном, обыкновеннее некуда, и нет совершенно никаких причин, по которым это приключение должно было свалиться именно на мою голову. Был бы я, скажем, элементалью или нереидой, кем-нибудь из тех, кто промышляет водяной магией… Но нет же! Повторяю: я зауряднейший гном из Срединного королевства. И я никогда не верил всерьез в существование людей.

Разумеется, когда я был совсем малявкой, мне довелось наслушаться от няньки всякого фантастического фольклора. Вроде страшилок о том, как люди похищают безобидных вампиров и пытают их до смерти чесноком, кольями и прочими жуткими вещами. Но я же материалист! Как и большинство гномов. Мы верим в непреложные законы физики, а главный закон физики таков: холодное железо — это страшный яд.

Но что касается людей… всегда найдется гном, знающий другого гнома, утверждавшего, что встречал человека.

Теперь-то я на вопрос существования людей смотрю совсем иначе. Вот почему меня считают малость чокнутым — меня, Иггара Трольга, гнома из рода честных копателей и старателей, возникшего еще во времена первых норвежских копей, а если верить молве, то даже раньше, во времена Иггдрасили.

Вулкан свидетель, я не верфольф, луной замороченный, чтобы не помнить, где мне довелось побывать и что пришлось пережить. Ничегошеньки не забыл. Мне и поныне снится то заколдованное место: бурая земля, прикрытая живым травяным ковром, и льющийся на траву лунный свет.

Как же это, наверное, ужасно — быть человеком!

Впрочем, надо начать с самого начала. Я заблудился в лабиринте нор. Король Бреггир орал как оглашенный: «Рубинов! Рубинов!» — а я не добыл свою норму. Предстать пред королевские очи, не имея хотя бы фунта драгоценных камней в наплечной суме, я не решался.

Бреггиру приспичило вымостить Красную улицу. Сей гном по жизни не очень-то с логикой дружен, скажу я вам, а уж требовать, чтобы такую работу мы проделали за неделю, — это и вовсе надругательство над здравым смыслом. Но с Бреггиром не больно-то поспоришь. Если вернусь с пустыми руками, меня превратят в жабу сроком на семь часов.

Впрочем, знать бы будущее — я бы, пожалуй, с радостью принял это наказание. Всяко лучше, чем влипнуть в сверхъестественное.

Верхние наши тоннели, как известно, малохоженые, и, по слухам, прокопаны они вовсе даже не гномами. В чем я теперь уже не сомневаюсь. Должно быть, немалый путь я прошел в тщетных поисках рубинов, прежде чем без всякого предупреждения встретился с чем-то невероятным.

Привычный камень под ногами вдруг сменился твердой и гладкой породой вроде белого песчаника, и я очутился в тоннельчике не намного шире и выше моего тела. И хоть я гном вовсе не из дородных, мне, без преувеличения, пришлось протискиваться. Не было никакой возможности развернуться, и в конце концов дорогу преградила решетка, которую я поначалу принял за ядовитую. К счастью, это оказалось не холодное железо, так что я выломал преграду и высунул голову в отверстие.