«Время, назад!» и другие невероятные рассказы

— Хорган, — сказал судья вежливым и даже благожелательным тоном, — вы же слышали, как мистер Мур признал свою вину. И добавил, что все остальные невиновны. Теперь же, как мы видим, мистер Мур превратился в козла. Я назначаю ему штраф: десять долларов, включая судебные издержки. Вы, Хорган, можете взыскать с него эту сумму.

Едва заметно пошатываясь, судья Стюрм удалился к себе в кабинет, где долго и жадно пил из коричневой бутылки. В тот день он больше никого не судил — пожалуй, к лучшему для обвиняемых.

Тем временем Мур, бормоча проклятия, приблизился к Хоргану и попытался вручить ему десять долларов, но, вместо того чтобы взять деньги, полицейский стал толкаться и восклицать:

— Уходи! Кыш!

Наконец Мур оставил напрасные попытки уплатить штраф. Сьюзан, Коррин и Стив уже удалились, Мур уныло последовал за ними. Вышел из мэрии и вдруг понял, что находится в одном квартале от вокзала «Юнион депо».

По какой-то необъяснимой причине Мура потянуло на пустырь. Прохожие держались от него на почтительном расстоянии, и им овладело непривычное одиночество. Он зорко высматривал полисменов, но, по счастью, не увидел ни одного человека в синей форме.

Добравшись до вокзала, Мур перешел дорогу и стал бродить по пустырю. Неужели тут действительно была куполообразная таверна? Конечно нет. Это невозможно.

К его ногам, подмяв траву, прибилось перекати-поле с парой блестящих злобных глазок. Мур подумал, что спутанный клубок белоснежных завитков выглядит знакомо, и утвердился в этой догадке, когда увидел заскорузлую коричневую ручонку.

— Козел из тебя неважный, — проворчал карлик. — Я бы даже сказал, шелудивый. Что теперь скажешь про иллюзии?

Мура затошнило, голова закружилась от жаркого солнца. Наверное, все это ему мерещится.

— Ну? — спросил карлик. — Прав я был или нет?

— Да, — ответил Мур после паузы. — Вы были правы. Или же я начисто спятил.

— Успокойся, ты не спятил. Это обычная магия. Чары иллюзии, вуаль Протея. А я волшебник — ну, в каком-то смысле.

— А вы… можете снять проклятие? — сорвался вопрос у Мура с языка.

— Ясное дело. Я же не собирался всю жизнь тебе испортить. Просто захотелось проучить. На, держи. — Карлик протянул ему хрустальную бутылочку. — Просто выпьешь, и все. Нет-нет, не сейчас. Подожди, пока не примешь свой обычный вид. Это эликсир потентис. Проглоти, и снова будешь в норме.

— Ага. — Мур забрал у карлика склянку. — Спасибо.

— Не за что. Главное, не спеши. Если выпьешь эликсир прямо сейчас, на всю жизнь козлом останешься. Он же не меняет тебя, а просто замораживает в нынешней форме. Прежде чем откупорить бутылочку, убедись, что другие тоже видят в тебе человека. Будь осторожен. Это тебе не игрушки, а… иллюзии.

Последнее слово превратилось в дуновение ветерка, карлик исчез, и по пустырю закувыркалось самое обычное перекати-поле.

Какое-то время Мур разглядывал бутылочку, потом сунул ее в карман и побрел прочь. Теперь надо ждать, пока он не примет свою обычную форму. Но когда же это произойдет?

Он кое-как добрался до дома. Завидев хозяина, Банджо взвыл от ужаса и пустился в бегство. Мур потихоньку вошел через заднюю дверь и оказался на кухне.

Там его приветствовал Питерс. Стариковское лицо оставалось невозмутимым, но Мур знал, что Питерс с одинаковым стоицизмом лицезрел бы хоть человека, хоть козла, хоть кашалота. Поэтому существовал только один способ во всем убедиться.

— Здравствуйте, Питерс, — осторожно сказал Мур. — Моя супруга… Она уже дома?

— О да, — ответил Питерс. — Делает себе коктейль. А мисс Коррин уезжает. Возвращается в Нью-Йорк. Жаль, что она так недолго у нас погостила.

У Мура словно гора с плеч свалилась. Он схватил Питерса за руку:

— Скажите, я нормально выгляжу? То есть как обычно?

Питерс подтвердил, что Мур похож на самого себя, после чего удалился из кухни. Со вздохом глубочайшего облегчения Мур извлек из кармана виал с эликсиром и вытащил пробку.

— Бертрам! — позвала Сьюзан из глубин дома. — Это ты?

На мгновение Мур растерялся, после чего проглотил эликсир, бросил пустую склянку в мусорное ведро под раковиной и повернулся к двери.

Та распахнулась. Вошла Сьюзан. Замерла на пороге и выронила бокал, который разлетелся вдребезги.

— Не пугайся, это всего лишь я, — улыбнулся Мур.

Но Сьюзан, не слушая его, развернулась и выбежала из кухни. Ее вопли эхом прокатились по коридору и отозвались у Мура в ушах:

— Питерс! Коррин! Спасите! Вызывайте полицию! У нас там лошадь!

Допуск на ошибку

У Фергюсона уже возникало это чувство, но таким сильным оно не бывало никогда. Прежде он не раз ощущал, как в сознании сквозит легкая тревога, но та исчезала быстрее, чем ее удавалось распознать. Однако раньше он не разговаривал с Бенджамином Лоусоном.

Теперь же тревога задержалась, собралась с силами, пробила броню сознания и достучалась до самой сути Фергюсона. Пора освободить ее и дать ей имя.

Имя? У подобных тревог не бывает имен.