Время не лечит

В то время, я был таким стеснительным раздолбаем и пофигистом, и отличался непостоянством подруг, нет, я не был ветреным негодяем и ловеласом, который пользовался доверчивостью и неопытностью девушек, я просто был в искреннем поиске, в поиске своего романтического идеала, и Алик меня понимал, и всегда поднимал меня из грязи падений моих любовных историй из-за малоопытности, и из глупых ситуаций с девушками и поддерживал и наставничал как старший брат, и только успевал знакомить с новыми красивыми женскими созданиями.

Романы мои были бурные и страстные и конечно же утопали в безумном огне и пожарах романтики, битья посуды не было. Хотя, классические сцены ревности и пощечины были с обеих сторон.

Спустя несколько лет, в этой медицинской компании- котле, который всегда бурлил ежедневными событиями, спорами, мнениями и как всегда почему-то тёплым спиртом, я уже мог, если не на доктора, то на диплом медбрата уж точно претендовать. Думаю, теоретических знаний у меня было уже достаточно, иногда в спорах, мои друзья и подруги студентки переходили на латынь, уже на автомате говоря или споря о медицине, после употребления спирта не наружно, тем более, я был тогда очень любознателен, имел отличную память и зная уже пару языков, мог впитать ещё даже не один язык, и эта их латынь вперемежку со спиртом, матом и дымом сигарет и перекрёстными вопросами и ответами в диалогах проникала в мой мозг подневольно и свободно, когда спирт расширял сознание и сосуды, а дым сигарет приятно одурманивал мозг вводя в память новые слова на латыни…

Будущие молодые медики спорили о симптомах, диагнозах, анализах, методах диагностики, в тонкостях этой диагностики, курсе лечения, и многом другом, и долго пребывая в этой среде, подневольно становишься тоже «доктором», вот только чисто медицинской практики у меня естественно не было никакой, вернее была, но однобокая, с уклоном в физиологию и половые отношения между М и Ж, и это от них, от будущих медиков я впервые услышал это странное и даже страшное для моего тогда идеалистического слуха и восприятия отношений слово, – трахаться. Какое-то скотское слово, как мне тогда показалось.

Вот такой у них был цинизм в описании этого светлого и возвышенного для меня тогда чувства. Точнее самого наивысшего акта близости с девушкой.

Цинизм медиков неистребим, и если, вы с ними плотно и долго общаетесь, то вы незаметно для себя пропитываетесь цинизмом как формалином, и это плата за вашу дружбу, и это неизбежно и, если бы вас водили на занятия в анатомичку, кто знает, как бы вы выражались после вскрытия грудины или копошения в черепной коробке или пищеварительном тракте, и возможно, что это уже происходило бы с вами в стационаре психиатрического отделения.

Так вот, оказывается, чем я занимался, это и были мои практические первые занятия и близкое знакомство с анатомией и строением женского организма.

И спасибо моим сестрам милосердия и будущим докторшам, бескорыстным и добрым подругам, что научили многому без пошлости и привили любовь к познанию и изучению медицины, а точнее психологии и физиологии до сих пор так никем и не изученного существа, – женщины. Надеюсь, что наши совместные немедицинские телесные и душевные опыты обогатили практикой не только меня.

При близком общении и наедине, эти девушки были всегда просты, милы, добры и даже стеснительны, они так мило и нежно краснели и улыбались как барышни начала прошлого века, хотя в компании они всегда старались казаться более грубыми и более опытными чем наедине, и некоторые из них даже пытались курить, хотя их потом тошнило жутко и лицо приобретало цвет бриллиантовой зелени. Но, это у начинающих медиков у всех показная профдеформация по молодости, хотеть казаться грубее, циничнее и более опытнее. Ещё раз повторю, что все девушки были, просты, милы, душевны и очень нежны, и тактичны в близких отношениях. Никогда, в близости, ни одна из них не переступила грань пошлости или бестактности, или неуважения.

Меня в этих девушках, всегда поражал их цинизм в отношении к больным и медицине, и всегда восторгало их трепетное отношение ко мне и их близким, их чуткость, доброта и отзывчивость и готовность всегда помочь бескорыстно, и даже в толпе и даже неизвестно кому… Парадокс. Думаю, что это особый тип людей. И спасибо что они есть.

Почти «коллега», шутя подумал я о новой знакомой. В голове, у меня всплыли ясные и живые образы подруг давних лет и конечно же их стройные ноги, вместе с остатками скудной латыни в моём лексиконе, и я себя почувствовал фараоном, но только лишь в виде старой засохшей мумии, которую достали из свежевыкопанной гробницы и даже заставили ходить, и как же давно всё это было у меня… наверное, для неё я уже представляю обитателя загробной жизни.

Древность, моль и тлен…