Время не ждет (СИ)

— Здравствуйте, Иосиф Виссарионович^[142], — Негромко поздоровался Артузов, с любопытством поглядывая по сторонам. Бедненько. Даже по меркам небогатого Советского государства бедненько. Ни дать ни взять, коммунальная квартира, только что комнат мало. Но и такие бывают, чего уж…

Мало пока жилого фонда, отчаянно мало. Бывает, что и по две семьи в одной комнате живут, разделённые только раскладывающимися на ночь ширмами. А что делать? Индустриализация, вся мощь советской экономики направлена на строительство производственных мощностей, быт отстаёт, и сильно. Потом, всё потом…

— Здравствуйте, Артур Христианович, — Не вставая, ответил Сталин доброжелательно, — присаживайтесь. На товарища Белого внимания не обращайте, ему я доверяю более чем полностью.

— Начну немного не по порядку, — Артузов уселся на табурет, отчётливо скрипнувший под не таким уж и серьёзным весом чекиста, — Действую я через голову Мессинга^[143], и основания на то имеются. При всех своих достоинствах, Станислав Адамович обладает, на мой взгляд, очень серьёзным недостатком — не умеет признавать свои ошибки.

— Сделай-ка нам чайку, — Негромко сказал Иосиф Виссарионович ближнику, — Кажется мне, разговор будет долгим.

— Насколько всё серьёзно? — Уже к Артузову.

— Более чем, Иосиф Виссарионович. Более чем. Мессинг обладает хорошим политическим чутьём и умением ориентироваться в политической обстановке. Недурён как администратор, а как организатор — плох.

Артузов не назвал Мессинга «товарищем», а это более чем серьёзный знак, который Сталин не мог пропустить.

— И, повторюсь, не умеет признавать свои ошибки. В результате…

Беленький поставил на стол стаканы в подстаканниках (не забыв и себя), блюдца, фарфоровый заварочный чайник со сколотым носиком и большой, несколько помятый чайник из меди, полный клокочущего кипятка. Чуть погодя на столе оказалась баночка с клюквенным вареньем и баранки. Разговор ненадолго прервался, пока мужчины разливали кипяток, разбавляя заваркой по вкусу.

… — в результате накопилась масса ошибок, — Продолжил Артузов, — Как я считаю — критических.

Сталин спокойно кивнул, и Артур Христианович понял, что недостатки Мессинга не новость для Вождя. Другое дело — политическая необходимость…

— В частности, — Артузов попробовал губами чай… горячий! — решения Мессинга часто опираются на сиюминутный политический момент. В этой связи долговременная политика ИНО ОГПУ^[144] оказалась под угрозой.

— Мы слышали другое, — Глаза Сталина полыхнули, на какой-то миг показавшись Артузову глазами крупного хищника.

— Умение ориентироваться в политической обстановке, — Спокойно кивнул Артузов, немного напоказ ломая баранку в кулаке, — качество полезное, но у руководителя должны иметься и другие таланты.

Взгляд Иосифа Виссарионовича стал насмешливо-одобрительным, он уважал сильных людей, способных отстаивать своё мнение.

— Вкратце, — Артур Христианович тронул пальцами лежащие на углу стола бумаги, — здесь. Кто, где, когда, где можно посмотреть весь набор документации по каждому случаю. Я продолжу?

— Продолжайте, — Кивнул Сталин, накладывая варенье.

— Проблем накопилось достаточно, но пока, — Выделил Артузов голосом, — ситуация не стала критической. Большую часть политических, сиюминутных решений Станислава Адамовича можно исправить.

— Что же стало последней соломинкой? — Осведомился Сталин, очень по домашнему облизав ложку.

— Фактический запрет на любые самостоятельные действия ИНО ОГПУ, — По лицу Артузова промелькнула тень раздражения, — «Трест»^[145] и «Синдикат 2»^[146] прошли успешно, и не в последнюю очередь потому, что отвечал за них непосредственно я, и я же принимал решения.

— В настоящее время… — Щека Артузова дёрнулась, — идёт операция «Тарантелла»^[147], и ситуация сложилась парадоксальная. Отвечаю за операцию я… а решения принимает Станислав Адамович!

— Действительно? — Неприятно удивился Иосиф Виссарионович, — Мне докладывали… впрочем, об этом позже.

— Решения принимает Станислав Адамович то самостоятельно, то… — Артур Христианович рванул ворот рубахи, — коллегиально! Ситуация складывается такая, что можно говорить о саботаже.

— Нет, Иосиф Виссарионович, не настаиваю, — Понял он взгляд Вождя, — Может быть, виной тому просто некомпетентность и желание примазаться к настоящему делу. Выслужиться.

— Может быть, — Задумчиво кивнул Сталин, — но это нехороший звоночек. Политический момент… значит, считает это правильным? Англичане? Пора, пора менять Максима Максимовича^[148]… Итак?

— Мировая Революция, товарищ Сталин, — Серьёзно сказал Артузов.

— Таак, — Протянул Сталин, — Не успокоились, значит?

Он начал привставать, вцепившись побелевшими руками в столешницу.

— Я договорю? — Внешне спокойно поинтересовался чекист.

— Давай, — Колюче посмотрел на него Сталин.