Время не ждёт

Полицейский чиновник долго не появлялся. Это усилило подозрение насчет аферы. Утром следующего дня Александр Михайлович послал технорука в полицию узнать, известно ли там о краже чертежей Шютте и Ульмана и знают ли они о поисках сыщика Кримера? В полиции ответили, что о Кримере им ничего неизвестно и посоветовали при повторном появлении агента задержать его и вызвать полицию. Выслушав технорука, Игнатьев спросил:

— А что если Ульман добьется вмешательства полиции? Тут дело явно пахнет аферой, но ведь не так-то сложно сделать ее соучастницей и полицию? Все дело в гешефте.

— Не знаю, не думаю, — усомнился Георгий Петрович.

Только он произнес эти слова, как в мастерскую вошел полицейский чиновник во всем блеске новенького мундира.

— Легок на помине, — заметил Иван Иванович. Как и сыщик, чиновник потребовал материалы по электросварке тонких пластинок, которые, по его словам, нужно было сличить с копиями материалов Шютте и Ульмана, чтобы выяснить, не идентичны ли они?

— Я вам не дам моих документов о моем методе электросварки, осуществленном на прессе моей системы, — твердо ответил Александр Михайлович.

— Изобретателями лентосварочных машин согласно решению суда являются Крумбюгель и Шредер, — ехидно и неуместно смеясь, сказал чиновник.

— Я уверен, что имперский суд придет к иному выводу... Но все равно, вы ни одного эскиза у меня не получите.

— Я потребую именем закона!

— Именем закона я последую с вами в полицию, но без чертежей!— гневно предупредил Игнатьев, взял шляпу и предложил чиновнику выйти из конторы. Карский последовал его примеру. Чиновник замялся, говоря, что незачем ему идти туда с пустыми руками. Игнатьев согласился взять с собой папку с чертежами.

Все трое сели в трамвай. До полиции надо было ехать минут двадцать. Игнатьев продвинулся вперед с папкой в руках, предавшись мыслям об этой кляузной истории. Вдруг он оглянулся и заметил, что Карский соскочил на ходу и побежал через улицу. Сердце вздрогнуло. Неужели измена? Но почему чиновник не погнался за ним?.. Да где же он? И только тут Александр Михайлович заметил, что и полицейский чиновник бежит далеко впереди Карского. Соскочив на полном ходу с трамвая, Игнатьев погнался за ними.

На улицах Берлина происходило нечто небывалое. Пожилой штатский человек гнался за полицейским офицером, силясь поймать его. Сотни прохожих немцев останавливались на тротуарах и удивленно, со страхом таращили на бегущих глаза. Полицейский чиновник трижды пересек улицу, лавируя между автомашинами. Карского едва не сшиб мотоцикл. Полисмен пронзительно засвистел и задержал его. Полисмену показалось, что рассвирепевший или обезумевший штатский покушается на жизнь должностного лица, да еще старшего по чину. Грузноватый Георгий Петрович, тяжело отдуваясь, захлебываясь воздухом, с трудом объяснил полисмену причину столь необычного происшествия. Полисмен не погнался за аферистом и, не поверив техноруку, повел их в участок.

В полиции выслушали и высказали предположение, что сбежавший не иначе как переодетый агент частного бюро детектива, и пообещали разыскать его. На прощанье чиновник полиции сказал предупреждающе:

— Вы будьте осторожны с этим народом. Очутившись на улице, изобретатель и технорук переглянулись и дружно расхохотались.

— Вот вам и детективный роман. Надеюсь, на этом и кончится охота незадачливых Шютте и Ульмана за моим изобретением, — заключил Александр Михайлович.

Однако он оказался плохим пророком. Вернувшись как-то после недолгой отлучки в лабораторию, он еще издали услышал голос Марии Федоровны, отчитывающей Георгия Петровича.

— Вы и Александр Михайлович и все изобретатели работаете, теряя головы. Вам нельзя доверять даже маленького хозяйства... Нет, видимо, мне надо взять заведывание лабораторией в свои руки и навести в ней порядок... О, вы меня ужасно расстроили, ужасно!

Взволнованный Игнатьев подбежал и спросил:

— Что произошло, Мария Федоровна?

— Ах, Александр Михайлович, наконец-то приехали, здравствуйте! Что случилось?— переспросила Мария Федоровна...— Полчаса назад украли сценарий фильма о вашей технике.

Стойкость

Почти ежедневно из Москвы поступали радостные вести. Заводы сообщали об удачных испытаниях, правда, не всех резцов, но многих из них, и давали заказы на новые серии инструментов системы Игнатьева. Удовлетворить этот растущий спрос лаборатория не могла, тем более что отходы ее производства были велики. Еще больше таких запросов поступало в Главметалл, который, в конце концов, вызвал Игнатьева в Москву на переговоры.