Время не знает жалости

— Нормально. Немного отдохнул, подумал о жизни… — Кир задорно улыбнулся. — Слышал, предстоит пожить у твоих родителей? Очень любопытно на них взглянуть.

— Да чего любопытного? — вздохнула я. — Эд просто от меня устал.

— Не говори глупостей. — Кир забрал у меня сумку и заставил сесть на кровать. — Аль, тебе пора бы привыкнуть, что Эд ничего не делает просто так. Если просит две недельки пожить у мамы с папой, значит, это необходимо. Ты позднее сама поймешь зачем.

— Ты прав. Но от этого не легче. Созвонюсь с мамой, скажу, что Эд в командировке, а мне одиноко одной.

Другой версии как-то не возникло. Мама быстро раскусила бы мою ложь. Поэтому я набрала знакомый номер, дождалась бодрого «алло» и выложила свою версию. Мама, кажется, обрадовалась. Все-таки мы виделись редко. Может, и правда стоит побыть с родными.

— Готова?

Эд вошел в спальню, как только положила трубку. Даже показалось, что он специально подслушивал. Но, скорее, это только мое воображение.

— Готова, — ответила, стараясь скрыть боль. — Ты хоть звони.

— Обязательно!

Эд улыбнулся и привлек меня, нежно целуя. Кир демонстративно кашлянул и отвернулся к окну.

— Ладно, идем, — высвободилась я из объятий. — А то передумаю.

Кир подхватил мою сумку, и мы пошли к двери. Всю дорогу к родительскому дому я едва сдерживала слезы. А грядущие две недели разлуки, пусть и непостоянной, казались адом. Когда автомобиль остановился за пару дворов от нужного, Эд приказал:

— Если что — немедленно звони.

Я растерянно кивнула. Мы с Киром поплелись к дому, а Эд стоял и смотрел нам вслед.

Внутри разливалась пустота. Мы не увидимся две недели. Две чертовски долгие, беспросветные недели. Эд, конечно, говорил, что мы будем встречаться, но я не поверила. Раз он выставил меня за дверь, значит, есть причина. Значит, никаких встреч.

Мама не стала задавать лишних вопросов, хоть по глазам видела — они так и крутились на языке. Они с папой тихо перешептывались, когда думали, что не замечаю. Я замечала — и молчала. Кир поначалу пытался развеять мою грусть, но быстро понял, что он тут бессилен, и большую часть времени оставался невидимым для меня.

До следующего утра я ждала звонка Эда. Не дождалась. Позвонила сама, уверенная, что он не ответит. Когда в трубке раздалось «алло», даже не знала, что сказать.

— Аля? — встревоженно переспросил Эд. — Что-то случилось?

— Нет, просто хотела услышать твой голос, — еле сдерживалась, чтобы не разреветься. — Что делаешь?

— Работаю.

Сухо, без эмоций. Что он ожидал услышать? Что мне кто-то угрожает? Или я умираю? А раз жива и здорова, разговаривать не о чем.

— Я соскучилась, — попыталась завязать хоть какую-то беседу.

— И я.

— Пока?

— Хорошего дня, Александрина.

Короткий гудок Абонент завершил звонок Телефон полетел в стену. Ни за что ему больше не позвоню! Ни за что! Подняла ни в чем не повинный аппарат и отключила. Не хочу никого видеть и слышать. Пусть у Кира спрашивает, все ли со мной в порядке. А вот так «привет-привет», «пока-пока» — мне не нужно!

Это были самые долгие дни в моей жизни. Безумно хотелось включить телефон, набрать номер Эда. Сказать, что он козел, баран, кто угодно! Что я скучаю. Что почти ненавижу его.

— Аля, это глупо, — увещевал Кир, сидя рядом на кровати. — Эд уже неделю не может до тебя дозвониться. Думаешь, ему легко?

— Хотел бы — приехал, — безэмоционально отвечала я.

— Он занят.

— Я тоже. Мы с мамой идем за покупками. Потом встречаюсь с девчонками. Потом смотрю телевизор. И ложусь спать. Чем не занятость?

Кир замолкал, глядя в стену. Но я была благодарна уже за то, что он рядом. Хоть Эд и не оставил ему особого выбора. Кир стал для меня другом. Тем самым, с которым и море по колено. Если бы не он, я бы просто сошла с ума.

Вторую неделю я жила ожиданием встречи. Раздумывала о том, что скажу Эду. Наверное, просто не буду с ним разговаривать. Дня три, чтобы знал. Мелькнула даже мысль не возвращаться в клуб. Но понимала — не смогу. Он позовет — и снова приеду. А еще меня убивала неизвестность. А вдруг что-то случилось? Вдруг Эд снова рискует собой? И просто не хочет меня вмешивать. Он может, он такой.

Еле сдерживалась, чтобы не зачеркивать дни в календаре. Это попахивало психиатрией. Почему я так зациклена на Эде? Почему не могу и дня прожить, не вспомнив о нем? Почему?

Но назначенный час приближался. До второго семестра оставалось два дня. Два дня до встречи с Эдом. Я не сомневалась, что он приедет — Эд всегда держал слово. Слезы исчезли. Не хотела, чтобы он видел меня с опухшей физиономией. Даже мама заметила, что у меня улучшилось настроение. Мама — женщина, ее не обманешь. Включила мобильный. Пятьдесят два пропущенных! Из них пятьдесят — от Эда. Еле удержалась от звонка. Ничего, пусть он мучается так же, как и я. Эд тоже не перезванивал — обиделся, наверное. Поделом. Не будет бросать меня одну.

В субботу я с утра убежала по магазинам. В кармане лежал целый список покупок — яблоки, апельсины, макароны, хлеб, томатная паста и многое другое. Бродила по супермаркету, выбирая продукты.