Время неместное

Не договариваю. Оторопело смотрю на направленные на меня пушки. Домечтался. Додумался. Не, вы не поняли, парни, не в меня, не в меня, вон там, на два этажа ниже, Дрель Дрелич сидит, скотина паршивая, вот в него, пожалуйста, и разрывными, и чтобы мучился подольше…

О чём я думаю….

– Мой дорогой друг…

Вздрагиваю от его голоса.

– Мой дорогой друг, я думаю, мы не погрешим против истины, если скажем, что вы располагаете одним из мощнейших телескопов в мире.

– Ага… располагаю… то есть, не я… то есть… ага…

– И, насколько нам известно, мой дорогой друг, вы имели честь лицезреть в данный телескоп далёкий мир будущего?

– Имел.

– Отлично. В таком случае, не соизволите ли вы показать нам эту, так сказать… землю обетованную?

Хочу сказать: соизволю. Что-то прорывает внутри:

– Пушки… уберите.

– Прошу прощения, что?

– Пушки…

– О, мой неосведомлённый друг, это называется пистоли… ваши познания в истории оставляют желать лучшего…

Настраиваю телескоп, никуда не денешься. Да и вообще, что такого… ну захотели люди посмотреть, ну что с того… Дрелич зайдёт, скажу, а они мне пистолями своими угрожали, или как это называется… ещё бы Дрель Дрелича подстрелили, цены бы им не было…

О чём я вообще…

– Вот… смотрите… вон там, между пустотой…

Они смотрят. По очереди. Задним числом думаю, что мог бы смотаться отсюда, или прихлопнуть их… один пятерых. Или… или…

…поздно спохватился, вон, снова уставились на меня, все пятеро…

– Большое спасибо, наш дорогой друг… а теперь не будете ли вы столь любезны, что покажете нам музей летательных аппаратов, который находится здесь же?

Хочу сказать, что сегодня музей на клюшке, не работает. Вспоминаю про пистоны, или что у них там, не говорю. Долго копаюсь с ключами, ну не любят меня ключи, так и рвутся из рук. Задним числом думаю, что какой-нибудь Ален Делон или Брюс Уиллис на моём месте что-нибудь сделал бы… что-нибудь… интересно, что – что-нибудь… и вообще, мне самому интересно узнать, чем дело кончится…

– Не… нельзя!

Неужели это я кричу, нет, я не умею так кричать, а что ещё делать, когда эти пятеро самозабвенно разбирают аппараты, которые должны были летать, но так и не взлетели, мастодонты отечественной авиации… как там про них ещё экскурсовод говорит…

Снова вижу пендели, или как их там. Мне в руку падает горсть золотых монет. Они как-то тоже по-похожему называются, пи… пистоли… пистойи… пи… а вот, пиастры, пиастры, пиастры…

– Герберт, друг мой, вы были абсолютно правы, здесь мы найдём всё, что нам нужно для полёта.

Это один из них обращается к кому-то. Не знаю, к кому. Знаю, что не ко мне. Хотя бы потому, что я не Герберт.

– Мсье Жюль, если эти многострадальные аппараты так ни разу и не взлетели, с чего вы взяли, что они полетят сейчас?

– От вас не ожидал, Артур… честное слово, мне казалось, что вы как никто верите в успех предприятия.

– Никогда не основывал свои действия на слепой вере, всегда опираюсь на точные данные науки…

Что они делают… смотрю, как из обломков дельтапланов, кукурузников, боингов, собирают нечто… нечто…

Чёрт…

Только сейчас понимаю, что мог сбежать. На тридцать три раза мог сбежать. Нет, опоздал, прощёлкал, Герберт уже смотрит на меня, кажется, это Герберт… многозначительно подмигивает, мол, всё будет хорошо…

Мне так не кажется.

Тихохонько-тихохонько по стеночке подбираюсь к двери, эти пятеро вроде не видят, так поглощены своим хренолётом, что меня не видят. Выскальзываю в коридор, спотыкаюсь, вот, блин, как всегда, когда надо тихо, не могу я тихо, органически не могу…

Выискиваю телефон, ну ты у меня только выпади из рук, ты у меня только разбейся, падла…

Набираю…

Ноль-ноль-два…

Интересно, что это за номер… и номер ли… и куда сейчас полагается звонить, когда врываются пятеро с пенделями или с чем там…

Гудки…

– Здравствуйте. Вы позвонили в районное отделение полиции. Для связи с оператором нажмите нуль или оставайтесь на линии…

Вот, блин…

Ну, скорее же…

Смотрю на дверь, так и жду, что она распахнётся, вылезет кто-нибудь из пятерых… Как в детстве, когда лез в буфет, тихохонько-тихохонько, оглядывался, во-от, войдёт кто-нибудь, во-от, увидит…

– Полиция слушает.

Чёрт, это же мне…

– Говорите!

Говорю. Шёпотом, чтобы не услышали:

– Вологодская семнадцать. Обсерватория. Пятеро в масках ворвались… угрожали оружием…

– Говорите громче!

Да не ори ты так, они услышат, мне вообще не жить…

– Адрес ещё раз!

– Вологодская, семнадцать!

Услышали. Точно услышали. Не могли не услышать. Дамочка в телефоне бормочет что-то, что будем через сколько-то минут, ну вот как застрелят вас ко всем чертям, и обсерваторию взорвут, вот так полиция и приедет…

Блин.

Почти физически чувствую на себе взгляд. Кажется, это месье Жюль. Или нет, другой парень, его назвали Райт. Стоит за спиной, смотрит, сжимает свою пиастру или что у них там, из чего стреляют…

– Любопытная штуковина… – осторожно берёт телефон у меня из рук.

Сжимается сердце. Берите, берите мой самсунг, только меня не трогайте…

– Вы не возражаете, если мы снимем чертежи с вашей переговорной машины?

Не понимаю, о чём он. На всякий случай, говорю:

– Н-не возражаю.