Время обрабатывать камни

И колышущейся травой, причем, безо всякого ветра, как бы отмечая движение… выскочившего из нее всего в нескольких метрах от меня совершенно очаровательного существа. Очаровательность понятие очень субъективное. Кому-то и змеи — милашки… брр, мерзкие и гадкие. Для меня же это исключительно кошки, причем размер этой очаровательности прямо пропорционален габаритом ее носителя. И есть у меня с ними полная и взаимная эмпатия57. Друг друга мы совершенно не боимся, я сразу нахожу общий язык со всеми кошачьими, даже самыми «дикими» и на дух не переносящими не только чужаков, но и собственных хозяев. В данном случае размер очаровательности, с очень крупную собаку, был просто восхитителен. Кошачий меня явно давно уже заметил и выскочил совершенно целенаправленно. Теперь стоит, оценивая мою реакцию на свою персону. Ну, и я тоже оценю. Тем более, что это совершенно необходимый ритуал — посмотреть, обдумать увиденное, принять решение. Кошки не любят спешить. Лучший способ быть поцарапанным самой ласковой и добродушной кошкой — это сразу броситься на нее с воплем: «Ой, какая хорошенькая, дай я тебя поглажу!» Сначала надо познакомиться: «Алиса, это пудинг. Пудинг, это Алиса»^.58

А действительно, красавец! Стать больше всего похожа на тигриную, как и расцветка. Вот только она под местные условия — зеленая с желто-коричневыми полосами. Луговой недосаблезубый тигр. Именно недосаблезубый. Верхние клыки на пару сантиметров всего выступают, даже на махайрода59 не тянет, маловаты зубки, зато из-за них нижняя губа немного изгибается, формируя умильную улыбку. Луговой недосаблезубый тигр, улыбающийся. И тигр вполне доброжелательный — уши торчком. Главное — следить за ушами.

— Мр-рммррм-ррм, — приятное басовитое урчание, горловое, как мурчалка у обычной кошки, выражающее полное довольство жизнью и собеседником. Здоровается?

— Ну, здравствуй, дружок!

Котенок! Ну, конечно, вылизал грудку, попытался поймать собственный хвост, крутанулся волчком, потом потянулся ко мне, принюхиваясь. Шерстка еще плюшевая, наверное, приятная на ощупь, но не буду спешить.

— Мама не будет против новых знакомых? — интересно, каких размеров мама… и папа? Котенок не совсем маленький, еще только прозревший, а, скорее, подросток. Но, все равно, предполагаемый размер родителей внушает уважение, раз их ребенчик весом не меньше меня будет.

Тигренок еще принюхался, облизнулся и сел передо мной на задние лапы. Взгляд преданно-заинтересованный, как бы говорящий: «Хочешь, я буду твоим питомцем? Что у тебя там так вкусно пахнет?»

Ну, конечно, моя корзинка с запасом продуктов, на всякий случай захватил — рыба.

— Хочешь рыбки? — достаю одну, кладу перед ним на траву. Кошки рыбу обычно любят, а вот ловить — нет, мокро им в воде. Редкое лакомство, должен оценить.

Рыба моему пушистому приятелю явно пришлась по вкусу. Он аккуратно съел все, до кусочка, не чавкая, сел и начал тщательно умываться.

— Может, поиграем? — бросил перед котенком яблокос.

Тигренок отскочил в траву погуще, принял полулежащее положение и начал к яблокосу подкрадываться, охотник. Прыжок с победным «Мрр», потом еще один, за отскочившим от удара лапой яблокосом. Недолгое преследование завершилось полной и окончательной поимкой убегающего фрукта обеими лапами, с последующим его обтиранием об саблезубую мордочку… и поеданием. Всеядный, значит? Фрукт лесной, тоже, наверное, не часто кушать приходится. Интересно, чем они на лугу питаются, такие огромные?

— Мр-рммррм-ррм, — подошел, ткнулся носом в руку, потерся об нее ухом.

— Ласковый какой, малыш, ну, давай, почешемся, — и мы почесались.

Полчаса спустя мы с тигренком все еще сидели в обнимку, его огромная голова у меня на коленях, и любовались видом на ущелье, лес и реку. Я чесал и гладил его, рассказывая во всех подробностях историю моих приключений здесь, а он, прикрыв глаза, понимающе и довольно мурчал.

Я почти дошел до самого конца своего рассказа, без всяких сомнений выдав ему местоположение тайника на острове, своему можно, не сдаст, когда идиллия неожиданно закончилась. Тигренок открыл глаза, приподнял голову и начал пристально вглядываться в какую-то точку на опушке леса, потом, прижав уши, глухо зарычал, недобро так: — Р-хрр.

— Что там? — спросил я. Тигренок вскочил, метнулся влево-вправо, пристально посмотрел на меня, как бы раздумывая, потом принял какое-то решение и стремглав умчался в траву, которая теперь своим колыханием указывала на направление, в котором он двигался — к спуску с холма в сторону луга.