Время Обреченных (СИ)

Генерал бронеходных войск Коронатов вышел на встречу, протягивая руку. Единственную руку. Левая у него отсутствовала по локоть, рукав был аккуратно подшит. Увечье он получил весной 1931-го в Манжурии, командуя отдельным бронедивизионом в чине майора, выслужив его за боевые заслуги. Его дивизион был придан с ноября 1930-го 236-му пехотному полку, которым с сентября командовал подполковник Авестьянов. Тогда ещё подполковник, спустя два месяца Авестьянов получил производство в полковники. После госпиталя и ампутации раздробленной осколками руки Коронатов изъявил желание остаться в армии, приложив для этого немало усилий. Упорство и награждение за тот бой Георгием 3-й степени сыграли свою роль в его дальнейшей карьере, дело дошло до генерал-фельдмаршала Каппеля и тот не дал его уволить с действительной службы и отправил в тыл, в Омский гарнизон на должность коменданта. В Омске Коронатов практически сразу начал готовиться к поступлению в Москву в Академию Генерального Штаба, окончив её летом 1932 года. С весны 1931-го служебные дорожки его и Авестьянова разошлись на целых четыре года до апреля 1935-го, когда они вновь повстречались уже в Славянске в Манжурии, куда Коронатов прибыл на должность начальника оперативного отдела штаба корпуса, поселившись в военном городке в соседнем с Авестьяновским домике. Дружили семьями, часто наведываясь в гости, пока в октябре Коронатова не перевели в Москву. С тех пор их связывала память о воинской дружбе.

Авестьянов же командовал полком почти до окончания китайской войны, завершив её в числе первых обладателей учреждённого ордена Суворова и в числе кавалеров Георгиевского оружия. Своего Суворова 2-й степени он получил за наведение переправы и форсирование полком реки Сунгари. За шестидневную оборону сопки в полном окружении под Долунем он был награждён Георгием 4-й степени и Георгиевской саблей.

В июле 1931-го был отозван в резерв, в августе по "специальному набору" сдал экзамены в Петроградское отделение Академии Генштаба, выпустился после двух лет учёбы генерал-майором на должность начальника 4-й отдельной пехотной бригады дислоцировавшейся в Ораниенбауме. Ещё во время учёбы в Академии его донимали вопросами по поводу его производства в полковники без высшего военного образования. Однако его путь по карьерному восхождению был не таким уж из ряда вон выбивавшимся, такие как он выскочки времён гражданской в армии не редкость. После польской войны штабс-капитан Аверьянов на два года застрял под Гомелем на должности командира роты 47-й пехотной дивизии. В 1924-м его направили на годичные курсы при созданном годом ранее Менском Кадетском Корпусе, выпустился капитаном. Прибыв в новую часть сразу стал "жертвой" путаницы. Как раз в декабре в русской армии завершалась военная реформа, последним аккордом которой стало введение нового табеля о рангах. Воинские чины отныне имели иное нежели прежде ранжирование и были выведены в свою отдельную от статских чинов систему. Отныне армейские и морские штаб-офицеры имели четыре класса производства, обер-офицеры также получили четыре класса, к которым в военное время добавлялся пятый – прапорщик. От привилегированного чинопроизводства гвардии, как это было в царское время, решили отказаться. Так, по замыслу реформаторов из Генерального Штаба, воинское звание должно было соответствовать должности, так как остро встал вопрос соответствия командных кадров новым штатам родов оружия. Заодно была убрана путаница с наличием и отсутствием звёздочек, тянувшаяся после армейской реформы 1884 года. Штаб-офицерству были возвращены такие упразднённые в разное время чины как: штаб-майор и майор для армии; капитан 3-го ранга и капитан-лейтенант для флота; подполковник для казачьих войск, вследствие чего войсковой старшина вновь стал равен армейскому майору, а также было введено казачье звание старшины, соответствовавшее штаб-майору. Штаб-майор, существовавший в некоторых гусарских полках в XVIII веке, был введён взамен секунд-майору и стал общим для всех сухопутных войск. Младшие офицеры флота, они же по старому обер-офицеры, получили новое звание "подмичман", равное армейскому подпоручику, гардемарин теперь был младшим офицером флота первого года службы. Чины плавсостава флота были сведены в одну систему, отныне Корпус инженер-махаников и Корпус корабельных инженеров получили строевые флотские чины. Морская пехота осталась при своих званиях. И все эти нововведения вызвали поначалу нешуточную чехарду, в которую угодил и Авестьянов. Хоть и выпустился он капитаном, но по прибытию в Никольск-Уссурийский** вскоре стал штаб-майором, так как капитан до этого был равен европейскому майору, и во избежание недовольства офицеров все армейские капитаны стали штаб-майорами или майорами в зависимости от ценза выслуги и занимаемых должностей.