Время одуванчиков

Мне стало не по себе. Но я не поверил. Я просто так не верю, тем, кто говорит плохое о моих друзьях. Особенно, если это бывшие друзья. Как там говорилось? Сказано, что надо прощать своих врагов, но нигде не сказано, что надо прощать своих бывших друзей…

– Нет. Не верю. Зачем ему? Он же понимал, что первым ему не стать.

– Понимал. Ты что не в теме, что он в депутаты Думы идет?

– Ну и чо?

– Через плечо! Просто так никого в Думу не выбирают. Он сговорился с Леонидовым. Тот ему обеспечивает Думу – а в обмен Мозг сдает москвичам область. И не только москвичам – но и грузинским ворам.

Я помолчал

– Короче, думай. Чужим умом не проживешь…

– Не, погоди…

Ларин, уже собравшийся вылезти из машины, остановился.

– Чего тебе?

– Ты ему в лицо это повторить можешь?

– Зачем? Сам разбирайся.

– И моему пацану голову не ты рубил.

Ларин выругался.

– Ты совсем ку-ку? Я кто по-твоему – маньяк?

– А фабрику поджигали тоже не твои?

– Фабрику люди Дато поджигали. Или еще кто, я не знаю толком. У них потом проблемы были – Анисим позвонил Дато и сказал, что он соскакивает с темы. Дато потом сильно ругался, обещал его на кукан вместе со всей семьей. Сильно ты его припугнул…

– А ты – белый и пушистый.

Ларин фыркнул.

– Вовыч, не гони. Мне помогли с кичи сняться, чтобы помог разобраться с тобой. Но у меня к ним собственные счеты – это они того банкира завалили, я узнал. У него в банке Семидворов подрабатывал в СБ. Как только тот банкир отказался лечь под них – они его и пришили. Они меня приземлили, расстрельный приговор на меня повесили, а после того как я четырнадцать лет отмотал, думают, что меня свободой купят? Х…! С Дато они давно в теме. Он в свое время крышевал поставки фруктов и левой водяры в Северную столицу. Все что шло туда с юга – шло через него. А Семидворов начинал опером в питерском управлении ФСБ. Чуешь, чем пахнет?

Семидворов. С…а.

Я вспоминал… именно он сказал мне про то что Крыса мутит опять с Лариным, и о том, что именно Ларин казнил моего пацана. Семидворов сказал мне, кто фабрику поджег. Семидворов…

Да всё – Семидворов.

– С…а, – медленно сказал я, – урою гада.

– Кого?

– Семидворова, кого же еще. Крыса…

Ларин изумился.

– Ты чо, братан, совсем теплый? Да если ты завалишь Семидворова – Леонидов на радостях фрейлакс будет в Кремле танцевать. Ты чо, не чуешь ничего? Они сами ни хрена толком не могут. Леонидов только и ждет, что ты кого-нибудь завалишь – чтобы дать отмашку ФСБ и прокуратуре! Они из тебя второго Цапка сделают! И отожмут как половую тряпку. А ты не убиваешь! У Леонидова терпение лопнуло – вот он и подписал меня завалить тебя. Если гора не идет к Магомету… Завалишь Семидворова – Леонидов тебе спасибо скажет. Он ему надоел уже…

– Он же его силовик, – не поверил я.

– Нет, я реально с тебя худею… ты как маленький. Семидворов провалил все, что мог на Украине. Из-за него Леонидов попал в немилость, из-за него вынужден был уехать Дато – он брался договориться по Харькову, по Одессе по воровским каналам – и тоже ни хрена не сделал. Ты думаешь, они просто так решили область дербанить? Им надо принести жирный кусок в Кремль, чтобы они снова стали кем-то. Не смогли с Украиной – теперь пробуют тут дербанить! Семидворов – расходный материал. Как и все силовики. Леонидов их в грош не ставит и правильно делает. Он умнее их всех на голову. Если получится обменять труп Семидворова на твой срок – он это с радостью сделает. Семидворов ему никто и звать – никак. Они только понтуются, что они новое дворянство, а на деле – г…а кусок. На Украине их слили и тут – сольют.

Я сидел и обтекал. Обтекал – недобрый эвфемизм слова «осознавать». Осознавал новые правила игры. Новую систему координат. Новую жизнь.

И были хуже времена – но не было подлей…

– Слушай, братан. Ты и я. Ты внутри – я снаружи. Вместе мы это гадье опрокинем.

Ларин хмыкнул.

– Заманчиво, но нет.

– Почему?

– Около тебя много всякого народа. А я по лезвию хожу. Знают двое – знает и свинья.

…

– Тебе я может и поверю. Но кому-то другому нет

– Один ты систему не опрокинешь.

– Мы ее и вдвоем не опрокинем. Ее вообще – не опрокинуть. Но если получится, я отдам Леонидова на разрыв этой системе. И она его сожрет и не подавится. И Семидворова она сожрет. И Дато…

***

Обратно в Белогорье – я ехал и думал.

Как мы дожились до жизни такой. Е…а же мать…

Нет, я никогда не испытывал никаких иллюзий по поводу того, где мы живем, с кем мы живем и как мы живем. Вопрос даже не во власти, власть – все равно это совокупность нас же, те кто в одной песочнице играл, в одну школу ходил, одних девчонок любил. Просто… когда сталкиваешься с этим – то думаешь, сколько же еще нам это терпеть. И хочешь что-то сделать – но Ларин прав. Можно уничтожить отдельных людей, но не систему. На место убитых, умерших от сердечного приступа или водки, севших, сторчавшихся – придут новые. И движение продолжится.