Время одуванчиков

– При том. Она работает на москвичей. Она сдала нас в обмен на должность тебе в Москве. Сдала область…

– Заткнись!

Выстрел и крик – грохнули почти одновременно.

***

– Ты чего натворила? – ошеломленно проговорил вице-губернатор Белогорской области, смотря на лежащего на полу друга, которого знал больше тридцати лет.

Эльвира опустила пистолет.

– Закрой рот. Надо вывезти его отсюда. Иди в гараж, машину подгони.

– Ты… чего натворила?

– Ты что встал, придурок! Подгоняй машину!

– То, что Саня говорил… это что, правда? Ты – с москвичами…

– А ты думал, тебе депутатство на халяву обломится? Как бы не так! Что стоишь?!

Но вице-губернатор снова смотрел куда-то за спину Эли. Обернувшись, она увидела нацеленные на нее автоматы полицейских…

– Эльвира Николаевна… – полковник Терещенко шагнул вперед – пистолет отдайте. Пока вы не убили никого.

– Да вы кто такой? – зло спросила Эльвира. – Звоните генералу Семидворову! Вы все улицы завтра мести будете!

– Эля!

Женщина дернулась. Терещенко понял, что это его шанс, рванулся вперед, перехватил руку. Грохнул выстрел, пуля визгнула по дорогой итальянской плитке…

– Не стрелять! – заорал Терещенко – никому не стрелять!

Женщина в него руках – вырывалась, выла и хрипела, поняв происходящее; двое бойцов ОМОН, опустив автоматы, ринулись на подмогу полковнику.

– Да вы… да я… вас…

Ломов тяжело поднялся с пола, скривившись, сбросил с плеч куртку, начал с треском расстегивать липучки легкого бронежилета скрытого ношения. Подмигнул бледному, белому как мел вице-губернатору Белогорья

– Вот так вот. Ты извини, Игорян, что в твоем доме…

***

Как я на это пошел? Да вот так и пошел. А как иначе было ее разоблачить? Доказательств то не было, все, что у меня было на нее – пара звонков да догадки. Но самое главное – я хотел Игоряну наглядно показать, какую тварь он у себя в доме держит.

Как я пошел под выстрел? Броник надел. Эля ниже меня намного. По опыту – человек обычно стреляет на уровне своих глаз – мне как раз в бронежилет и пришлось.

А если бы выше или ниже выстрелила? Значит, так надо. Значит, наказание это. Причем заслуженное.

Я ведь виновен…

Что теперь? Не знаю. Теперь – жизнь. Как бы не обернулось – но теперь даже такой подкаблук как мой друган Игорь Ковалев не будет держать дома эту змею. По крайней мере – я надеюсь на это, если он, хоть немного мужиком остался. Как можно жить с бабой, которая…

Хотя может и можно.

Что теперь с ней… смех, но и сейчас ей нечего предъявить. Я то живой остался. Писать заявление на нее я не буду. Убивала не она, убивали другие люди. Она просто лгала, предавала и стравливала. За это не наказывают.

Убью ли я ее потом? Нет. Если вы думаете, что да – значит, вы ничего про меня не поняли. Я больше не бандит, я не хочу больше им быть. И потому я не убиваю.

Ее Бог накажет. Или москвичи, которые обломались. Они ведь равноправные соучастники в этой саге о зле и предательстве, если вы еще не поняли. Леонидов – приезжал, чтобы на меня посмотреть и дать добро. Семидворов – он остался здесь и постоянно подбрасывал мне информацию, провоцируя меня на противоправные действия. Он хотел, чтобы я убил Ларина, убил по-настоящему и потому подвел меня к нему. Слил информацию. А до этого – он хотел, чтобы я убил Крысу. И потому слил мне доказательства ее связи с Лариным, рассчитывая на то, что я убью ее из ревности. Но я и тут не убил.

Потом, поняв, что меня не спровоцировать, они занервничали и начали косячить.

Они тоже учатся. В деле Фургала они поняли очень опасную для себя вещь – что для простого народа принадлежность к ОПГ не является убойным компроматом, что народ готов терпеть и разбойников во власти, лишь бы они заботились о народе и об области. Ну, или, по крайней мере, не слишком воровали. Им надо было убрать меня, чтобы начать дерибанить область – но если бы они убрали меня уголовным делом по моей принадлежности к ОПГ – народ легко бы вышел на улицы, и это не в Хабаровске, это в паре сотен километров от Москвы. Потому они как бы нанесли двойной удар. Первый – натравили на меня воров, многие из которых имеют сейчас какие-то мутные связи с конторой. И второй – они выпустили Ларина и начали моделировать ситуации, при которых я должен был бы сорваться и убить. Но это должно было быть что-то очевидное, и что-то бытовое. Что-то, во что поверят. От чего и близко не пахнет политикой.

Муж убил жену, конченую б… которая родила сына от другого мужика. Муж убил этого мужика, который еще и с дочерью его путался.

Но подсказала им Эльвира. И подсказала сильно. Думаю, она первой нашла их. И сочла что поступает правильно – выторговала для мужа федеральное депутатство как индульгенцию от всех грехов. То есть – право жрать как жрут все.