Время океана

Рядом оказался Сай. Он сразу догадался о причине моего удивления — поймал немой вопрос в моем взгляде. Друг улыбнулся.

— Объяснять долго, Кастеллан, скажу сразу: она теперь своя.

Глава 11. Десятый или первый?

Если смотреть только на него, то становится легче. Если не отводить от него взгляд, то чувствуешь себя немного спокойнее.

Дыши глубже, Алесса. Сегодня твой день. День, когда ты должна доказать, что Киллиан не зря курирует тебя и ты действительно лучшая. Ведь так?

Я стояла в синем бикини и куртке для серфинга, надетой сверху. Влажные светлые пряди спадают на лоб, под боком доска, уже привязанная к слегка загоревшей щиколотке. Сердце неистово бьется, но я ничего не могу с этим поделать. К этому дню я шла все несколько недель обучения и, только преодолев его, смогу двигаться дальше. Киллиан сказал: «Победишь на соревнованиях — полетишь с нами на Химос». А я обожаю сноуборд, сколько себя знаю, и лучшая финская лыжная база — идеальное поощрение для меня. Даже представить себе не могу, насколько это весело. Я, мои друзья, Киллиан. Мы все будем жить в классном коттедже, пить горячий шоколад и носить свитера с оленями. Моя кожа отдохнет от избытка ультрафиолета здесь, и я наконец расслаблюсь.

А сейчас я должна выложиться на полную.

Я стояла в одном ряду с другими серферами. Кто-то был младше меня, кто-то ровесник, но старше не было никого. Наверное, на Гонолулу позор начинать кататься на доске в таком возрасте, ведь тут с рождения в океане плещутся. Все загорелые, в целом спокойные, хотя видно, что немного нервничают. Я старалась делать вид, что мне все равно и я точно уверена в своих силах.

Песок был горячий, уже утром началось настоящее пекло. Солнце находилось в зените, беспощадно паля с самого рассвета. Но высокую температуру разбавлял прохладный морской бриз с теплого океана, чья лазурная вода блестела и переливалась на солнце. Морская пена забегала на белый песок вместе с волнами и их шумом, задевая ступни. Пальмы покачивались от ветра, играла расслабляющая музыка. Зрители наполовину состояли из туристов в широких шляпах, очках и с коктейлями в руках. Другая половина — островитяне в гавайских рубашках и с почти черной от загара кожей. Все с любопытством рассматривали нас, участников, и некоторые даже делали ставки. На судейских вышках сидели несколько человек, представляющих жюри, в красных купальных костюмах, очках и с громкоговорителями. Среди них наверху сидели мой дядя Маттиас и еще пара кураторов из «Айленда».

Я обернулась. За моей спиной, в начале толпы и со стаканчиками, стояли мои друзья. Радостный Саймон в солнцезащитных очках и одних шортах махал мне, пытаясь подбодрить. Его группа должна была выступать в конце соревнований, перед большой вечеринкой. Улыбающаяся мне Стелла в легком платье придерживала темные волосы от ветра. Я недавно поговорила с ней, и она тоже искренне извинилась за всю ситуацию. Хотя ей вроде как и не за что.

Рядом с ними, скрестив руки, находился и Марьен, который одной ухмылкой посылал мне волны уверенности. Он самодовольно ухмылялся, потому что был уверен, что я победительница и никто мне не ровня, и эта его уверенность была немного заразительна. Мне становилось лучше от одной мысли, что он так верит в меня. И одновременно с этим рождался страх подвести.

Недалеко от них сидел Майло Андервуд, сегодняшний ведущий на соревнованиях. В руках он держал стакан и микрофон, ожидая лишь своего часа. Как обычно, донельзя равнодушный и спокойный, с на редкость бледноватой кожей.

Я отвернулась. Все внутри сжалось от волнения. Закусив губу, я тяжело вздохнула, моля гавайских богов о том, чтобы они дали мне сил и удачи.

Неожиданно на спине я ощутила прохладную мужскую ладонь. Резко развернувшись, я застала счастливо улыбающегося Киллиана. В груди все сжалось и замерло. Он был чертовски привлекательным, даже обаятельным. Его выгоревшие волосы спадали на лицо и немного торчали, добрые сине-зеленые глаза посветлели от яркого солнца, контрастом выделяясь на гладкой загорелой коже. На нем были красные купальные шорты и майка, потому что Кастеллан сегодня входил в жюри. А маленькая родинка на подбородке привлекала внимание к его красивым губам. К нему самому.

— Я знаю, что ты победительница, обезьянка, — тихо сказал он мне, чтобы другие участники не слышали. — И не надо нервничать, окей? Просто знай, что я здесь, на берегу, смотрю на тебя и верю, что ты справишься лучше всех.

Я улыбнулась, смешивая в этом выражении лица и страх, и смущение, и растерянность одновременно.

— Я бы не была в этом так уверена, — пролепетала я. — Теперь мне кажется, что я недостаточно тренировалась. Хотя куда этим недотепам до меня, — выдавила я из приличия, чтобы не показаться трусишкой.

Кастеллан помотал головой.

— Не беспокойся об этом. Тебе, дурехе, постоянно везет. Не будь этого, ты бы давно умерла где-нибудь от своей способности вызывать неприятности.

Сказав это, Киллиан направился к судейским трибунам, при этом улыбаясь мне и подмигивая.